Губернатор не хочет отвечать на вопросы о своём пока-ещё-заме, и это явно неспроста.

Приболевший и ставший фигурантом уголовного дела Станислав Гребенщиков, возможно, уже потерял поддержку человека, который совсем недавно выдвигал его в мэры Омска и ручался за него, как за самого себя. Именно об этом может сигнализировать поведение Назарова на бизнес-форуме «Деловой России»: услышав вопрос, не подал ли его зам в отставку, губернатор резко помрачнел и ушёл в глухую оборону.

«Мы же кластеры обсуждаем, причём здесь это?» – услышали вопрошающие. «Заявления не поступало». А потом в ответ на уточняющие вопросы прозвучало даже такое: «Его здоровье – это его личное дело».

Спору нет, состояние здоровья Станислава Георгиевича – это тема, касающаяся в первую очередь его самого. То же самое можно сказать и насчёт уголовного дела, в котором фигурируют (пока) 14 миллионов рублей. Но уверенности в том, что всё это совсем не касается губернатора, у нас нет; и переход от безусловного ручательства («жизненная мудрость», «компетентность», вот это всё) к полному безучастию и нежеланию что-то знать и объяснять получился очень уж коротким. Мы помним, что в случае с другим своим замом, Юрием Гамбургом, Виктор Иванович дольше сопротивлялся грустным обстоятельствам примерно того же рода: даже в суд прислал просьбу о домашнем аресте вместо СИЗО (правда, без подписи). В случае с Агарковым наш губернатор пытался убедить суд, что нет никакого состава преступления. Теперь же уголовное преследование Гребенщикова не только не перешло ещё в активную фазу, но даже не стало очевидным для областного правительства (по крайней мере, нам так говорят), а Назаров уже «в глубоком отказе».

При желании и при наличии определённой симпатии к губернатору можно предположить, что жизнь всё-таки чему-то его учит. Сколько можно поддерживать людей со, скажем так, неоднозначным будущим? Правда, ничто не обязывало Назарова вот так «отлить в граните» про здоровье, ведь тема безобидная, можно было и ответить. Мол, да, приболел Станислав Георгиевич, не знаю пока, как там всё сложится... Но, услышав только фамилию «Гребенщиков», губернатор сразу насторожился, закрылся и решил: «Говорить ничего не буду». Или слишком многое здесь ему нужно скрывать (и тут уж лучше замолчать совсем, чтобы не вырвалось лишнее слово), или ставки слишком высоки.

Ведь, когда «брали» Гамбурга, сажать губернаторов ещё не было мейнстримом.