Омичи взяли от значимого события всё: посудачили с соседями, поторговались на ярмарке и даже насладились запахами еды. Но когда выполнившие свой долг избиратели шли домой, их переполняло чувство полноты и насыщения иного рода.

Среди проталин, переливаясь на солнце, текут задорные весенние ручейки – так стройными рядами стекаются избиратели в одну из гимназий в центре города. Из открытых окон спортзала льется жизнерадостная музыка.

– Когда увидел эту толпу, аж голосовать расхотел, – жалуется в трубку идущий навстречу местный житель, который, по всей видимости, все же пересилил себя и выполнил свой гражданский долг.

В тамбуре гимназии встречает ковер – не куцая дорожка, а внушительный по своим размерам и окрасу предмет интерьера; душа болит от перспективы оставить на нем отпечатки весенней слякоти. Женщина в тамбуре пытается улучить момент, чтобы поправить ковер, который множество ног сдвинули набок. Но двери постоянно открываются, пропуская все новых и новых неравнодушных россиян.

– Не успеваю, – оправдывается она перед спасшими ее избирателями, которые в порыве альтруизма одновременно спрыгнули с покрытия.

Рамки металлоискателей непрерывно звенят; на лицах омичей, проходящих сквозь них, отпечатались упрямство и почему-то безысходность. Если постоять у дверей некоторое время, можно заметить, что в гимназию проходят в основном пенсионеры.

В фойе – как на рынке: отовсюду доносятся бойкие выкрики. Молодой человек у красочного стенда предлагает внести свой вклад в благоустройство Омска.

Щебечут продавцы, поддерживая светские беседы с проходящими мимо знакомыми и степенно раскрывая перед потенциальными покупателями преимущества товаров. Какая-то женщина придирчиво осматривает мужские спортивные штаны. Рядом на витрине красуются желтые мужские же трусы с драконами – всего по 150 рублей.

В противоположном конце коридора активная девушка практически сразу берет всех входящих в оборот, громогласно объявляя, в какой стороне находится тот или иной участок. Шансов взглянуть на списки и определить направление самостоятельно практически не остается: будто бы боясь, что ты передумаешь голосовать, эмоциональная работница участка почти что грудью кидается на защиту бесперебойного функционирования машины выборов.

Наш участок – в столовой. Относящиеся к процессу питания детали предусмотрительно прикрыты, но им не под силу завуалировать царящий здесь запах свежеприготовленного обеда. Пенсионерка, пышущая негодованием, получает бланк и тут же предлагает работнице участка заполнить этот бланк за нее. Та протестует. Пенсионерка в смятении движется в сторону кабинки: кандидаты ее категорически не устраивают.

– А может, вот за этого проголосуете? – заботливо предлагает незнакомый ей мужчина.
– Ни в коем случае! – кричит избирательница.

– Спать хочется, сил нет, – признается кому-то по телефону дежурящий на участке полицейский.

Мы получаем свои бланки, женщина рекомендует нам воспользоваться второй урной.

– Попроси, чтобы кто-нибудь на первой сканер протер! – шепчет она коллеге.

Выдюжив процедуру выбора, мы оставляем позади соблазнительные запахи столовой. У актового зала стоит директор школы, всех, кто проходит мимо, она приглашает заглянуть на подготовленный учениками к торжественному дню концерт.

В зале под патриотичный видеоряд почти пять минут звучит гимн России в исполнении Ларисы Долиной, принуждающий бабушек-зрительниц к утомительному стоянию на ногах.

– Природа подарила нам еще один солнечный день, и лица ваши тоже сияют, как солнышко! – оптимистично обращается к присутствующим юная ученица.

Послушав «Весну» Сергея Бабкина в исполнении дуэта школьников, мы бочком покидаем зал. Стоящая у дверей директор по-доброму журит нас «Что же вы…».

В тамбуре усталая женщина безуспешно пытается поправить ковер…