Доброволец BK55 выяснил, есть ли шанс пощупать президента во время его короткого визита в Омск, не обладая связями, секретными знаниями и выдающимся везением.

На улице Гагарина подозрительно пусто: в последние дни в это время, да и не только, тут наблюдались пробки, но сегодня все транспортные средства куда-то таинственным образом исчезли. На участке ул. Либкнехта,  ведущем от Гагарина к Любинскому проспекту, люди перемещаются спокойно, а вот неподалеку от Любочки девушка демонстрирует служителям закона содержимое сумки.

В пешеходном переходе, ведущем к Степанычу, почти пусто: только два юных стража порядка беседуют о чем-то. Поднимаясь из перехода, ловлю обрывки разговоров людей, идущих навстречу:

– Говорят, сегодня прилетел!

На скамейках возле ОмГМУ сидят люди, и если типичный для этого места контингент – молодежь, то сегодня здесь можно заметить несколько женщин предпенсионного возраста. Может, моя фантазия разыгралась под влиянием момента, но в их лицах без труда можно прочитать: им есть что сказать Владимиру Владимировичу.

На углу возле Медакадемии стоят полицейские и проверяют сумки у тех, кто движется в сторону Драмтеатра. Далее прохожих просят широко расставить руки: в ход идет металлодетектор.

– Меня уже третий раз проверяют, – смеется женщина.
– А что случилось? – лукавлю я.

Страж порядка смотрит на меня со значением – и молчит.

– Новости надо смотреть, – снисходительно бросает незнакомка справа от меня.

Иду дальше, изо всех сил напрягая слух и зрение. То и дело мое внимание привлекают подозрительные события: то автобус с надписью «Заказной» пронесется по перекрытому Любинскому, то возникнет группка заговорщически перешептывающихся людей.

Будто в фильме ужасов: кругом тишина, всё вокруг замерло, и лишь зловещие сигналы появляются из ниоткуда, сбивают с толку. Хочется куда-то бежать (но куда?) или разорваться и оказаться в нескольких местах одновременно – лишь бы не пропустить президента.

Ошибочно повинуясь внутренней сумятице, разворачиваюсь и вновь прохожу сквозь полицейский кордон. Втайне боюсь, что меня остановят как подозрительное слоняющееся туда-сюда лицо, но на меня не обращают внимания.

На всякий случай иду проверить Партизанскую, но там тишина – только полицейские и инспекторы ГИБДД стоят через каждые несколько метров по обе стороны дороги. Чувствуя себя шпионом, сажусь на корточки и делаю вид, что завязываю шнурки, в надежде услышать крупицы ценной информации. Но до меня доносятся лишь таинственные фразы по рации вроде: «Код 33 на участке 537».

Возвращаюсь к Степанычу. Обстановка изменилась: теперь людей, идущих в сторону Драмтеатра, не пропускают. В цепочку выстроились уже сотрудники в штатском, которые демонстрируют сбитым с толку прохожим «корочки». Исключений не делают даже для студентов, которым надо пройти всего несколько шагов до входа в вуз. Пожилая омичка объясняет:

– Мне на поминки!

Но не пропускают и ее: просят сделать крюк. Она разочарованно удаляется тяжелой поступью, опираясь на палочку.

В считанные минуты возле Степаныча образуется толпа: люди всех возрастов, включая детей, стоят, задрав головы – словно на салюте. На вершине лестницы виднеется другая толпа – в костюмах. В сине-серо-черном мужском море – нежно-розовое пятно.

Омичи-зрители стоят молча и почти не шевелятся. Лишь когда делегация начинает удаляться, к людям возвращается способность двигаться и говорить. Те, кто не обладает острым зрением, спрашивают у зорких товарищей:

– Ну что? Он?

Те подтверждают, добавляя, что узнали президента по его росту и прическе.

– Мама, мама, я видел президента! – радуется мальчик лет одиннадцати.
– Че, прям реально Путин? – изумляется мама.

А мальчик уже приклеился к ограждению, отделяющему тротуар от проезжей части: вот-вот здесь проедет кортеж. Заборчик облепили люди, мечтающие увидеть Владимира Путина с близкого расстояния – пусть даже сквозь стекло машины. Несколько черных машин стремительно проносятся мимо, люди снимают на мобильные телефоны, то же самое происходит с другой стороны дороги. Стрелой пролетев по Ленина, кортеж оказывается на Партизанской – и исчезает с глаз простых смертных.

Кто-то неспешно идет за ним, хотя всем ясно: не догонят. На Партизанской люди стоят у дверей вузов, колледжей и других учреждений.

– Я была в аэропорту, во-от такой большой самолет прилетел, у нас такие не летают!
– Да нет, это не он был, он раньше приземлился! – спорят девушки.

Спустя несколько метров – еще одна группа неравнодушных.

– Не факт, что в этом лимузине он был, может, он вообще в другой машине ехал и по другой улице, – нахмурившись, рассуждает женщина.

Ее собеседницы задумчиво кивают.

Текст: Вероника Штро