Мужчина на условиях анонимности как на духу поведал о жизни, порядках и устое в шестой колонии.

Напомним, в минувшие выходные в омской исправительной колонии №6 произошли массовые беспорядки, которые были подавлены только вечером 7 октября силами спецназа. Корреспонденту БК55 удалось пообщаться с одним из экс-заключенных ИК-6, который освободился несколько месяцев назад. Он рассказал о жизни в колонии и способах поддержания дисциплины, используемых администрацией. Респондент пожелал остаться неизвестным. Назовем его условно... Василием.

– Василий, расскажи, чем ты занимался до того, как попал в колонию?

– До того момента я жил обычной жизнью, хорошо учился в школе, занимался спортом. Я играл в футбол, был в составе сборной нашего города по своему возрасту. Занимался домашними делами, помогал родителям по хозяйству. Мы жили как обычная среднестатистическая семья. Поступил в колледж, появились новые знакомства. Подружился с не очень хорошей компанией. В то время, как и многими, мной руководил юношеский максимализм. Началась якобы взрослая жизнь и... увлечение спиртным... В общем, моя студенческая жизнь протекала бурно, а закончилось все колонией. Однажды наша компания подралась с двумя мужчинами в одном из увеселительных заведений города. Я и мои знакомые нанесли тяжкие телесные повреждения оппонентам. На меня завели уголовное дело, потерпевшие заявили довольно высокие исковые заявления – с каждого из нас взыскали по 250 тысяч рублей. Нас наказали по всей строгости закона. Одного из потерпевших недавно увидел на улице города. Он мне улыбнулся.

– Расскажи о том, как ты прошел карантин в шестой колонии?

– Карантинное отделение существует там испокон веков. По сути, ты сидишь в карантине, пока в колонию не приедут твои документы, личное дело. Сейчас «карантин» в шестой колонии – это исчадие ада: специально обученные люди, которые не дают тебе расслабиться. Они говорят, что хотят привести каждого «новичка» в чувства. Посыл прост – осужденный должен понять, где он находится. Все эти действия идут, надо думать, с подачи администрации колонии. Тюремный так называемый актив усердствует. В один день ты можешь сделать около двух тысяч приседаний. Они заменяют тяжкие телесные повреждения на вот такие спортивные упражнения, чтобы у вновь прибывших осужденных не оставалось синяков. «Прокачивают» активисты не так, как спортсменов с дозированными нагрузками на разные группы мышц, а очень жестко. С нагрузкой на приводные мышцы. Многие на следующий день после таких «упражнений» не могут ходить, ноги распухают, боль адская. Это самое частое «упражнение» в «карантине». Смотришь на людей, которые оттуда вышли, а они передвигаются, как пингвины, на прямых ногах. Помимо этого, есть всякие специальные «упражнения» – «зайчики», «ловить бабочек». Человек должен из полного приседа выпрыгнуть вверх и хлопнуть в ладоши. Тебя заставят повторять сие действо около 200 раз. После 50 раз все мышцы забиваются, руки уже просто не поднимаются вверх. Когда ты уже не сможешь правильно выполнить «упражнение», к тебе применяют физическую силу. Могут дать просто хорошего звонкого «леща» или забить, такое действие тоже не исключено. Очень сильно подавляют в моральном плане. Все это происходит не так, как на занятиях в тренажерном зале с фитнес-тренером. На протяжении всех «упражнений» тебя изысканно оскорбляют отборным матом. Причем на улице, при любых погодных условиях, будь то жара, холод, дождь или снег. До того момента, пока кто-то из администрации не проявит свою жалость и не скажет активистам завести человека в помещение. Несколько раз доходило до того, что у людей просто отмерзали конечности.

– Какие бытовые условия в самой зоне? В жилых бараках?

– Я читал интервью уполномоченной по правам человека Касьяновой. Она говорила, что на зоне у всех белые простыни. Да, на самом деле так и есть. Объясню почему, это одна из причин, за которую до тебя могут «докопаться» и наказать. Подходят и спрашивают: «Почему у тебя простынь стала черной?» После этого наказывают. «Активисты» «докапываются» до каждой мелочи, ты постоянно находишься в напряжении. Условия очень похожи на армейский «дисбат», каждый раз, когда заправляешь кровать, ты обязан сделать «кантик» (подвернуть надлежащим образом уголки постели – прим. ред). Если ты его не сделал, то будешь жестко наказан. В целом в жилых помещениях сделан очень хороший ремонт, везде есть кафель, положен линолеум, прикроватные тумбочки сделаны из добротного ламината, табуретки, висит плазма, на которой мы смотрели новости. Практически во всей колонии стоят пластиковые окна и двери.

– Как обстоят дела с рабочими местами в колонии?

– Расскажу такой случай: однажды к нам приехал судебный пристав. Нас всех, к кому были выдвинуты исковые требования, собрали в одном месте. Пристав рассказывал, что нам всем нужно работать, чтобы погасить иск потерпевших. Кто-то из толпы выкрикнул: «Как нам работать, если нет вакансий и зарплата 50 рублей?». Многие не понимали, как с зарплатой в 50 обычных рублей можно погасить миллионный долг. Пристав же стоял на своем, аргументируя слова тем, что пока мы не выплатим иски, не сможем выйти по УДО (условно-досрочное освобождение – прим. ред). Всего на «шестерке» работало примерно 30-40% процентов осужденных. Еще около 10% работали в отряде уборщиками и на других должностях.

– Расскажи, что можно было купить на омской «шестерке» за деньги?

– За большие деньги в колонии можно приобрести многое. Роскошную жизнь. Человек, который заинтересован в твоем материальном положении, может сводить тебя позвонить за определенное вознаграждение. Деньги, которые тебе выслали из дома, сигареты и так далее... Это все делают сотрудники колонии. Однажды я стал свидетелем разговора между завхозом и администрацией колонии. Ему начальство приказывало сделать в отряде ремонт, но денег при этом не выделяло. Сам завхоз полностью зависит от администрации колонии. Ремонт помещений и различные предметы быта – это все покупается только на деньги осужденных. Хочешь на свиданку с родственниками – купи микроволновку. Хочешь позвонить на волю – давай две пачки сигарет. Я сам на зоне придерживался хорошей жизни. Я там отучился, работал, но все эти маленькие провокации держали в постоянном напряжении. Роскошно живут на зоне бизнесмены, политики и наркобароны, которые успели накопить большой капитал на воле. У них всегда на столах есть колбаса и другие деликатесы, чистая, модная одежда. Мы их называли «платежниками».

– Что ты можешь рассказать о бунте, который прошел на территории ИК-6?

– Я сравнительно недавно освободился из этой зоны. Официальной версии УФСИН я вообще не верю, я там был и все видел. Могу предположить, что около 80% заключенных, которые, как они сказали, «отрицательно настроенные». Никто не бегает по территории и не кричит «УФСИН, я люблю тебя, я уже три года не звонил родным!» Там таких нет, я уверен. Были моменты, когда у тебя по плану должно быть видеообщение с родственниками через «Родную связь». Сеанс связи был заранее оплачен. Ты идешь в комнату, где стоит оборудование, но когда ты просишь охранников пропустить тебя на «видео» – он отказывается. Говорит: «Да кому ты вообще нужен? Сиди дома». А ты так ждал этого момента... Когда сможешь увидеть родных и поговорить с ними... Любой человек в эти моменты готов на многие действия по отношению к охранникам. Самой распространенной болезнью на «шестерке» был псориаз. Однако никто не помогал заключенным лечить его. Очень много людей ходили и чесались. Любые медикаменты поставлялись только из дома. Если у тебя есть поддержка родных, то ты выстоишь. Труднее всего приходилось сиротам и тем, у кого нет материальной помощи из дома. Отмечу, что по бумагам все это, конечно же, было, но не для обычных зэков. Касательно самих событий бунта – пойти на те шаги, вывесить простыню со словом «Спасите» – для этого нужен был жесткий толчок. Помещение, из окна которого был вывешен этот плакат, – это огромная трехметровая стена. Внутри находится расположение отряда, некая казарма, если можно так выразиться. Третий этаж, там располагался пятый отряд, в котором находятся рабочие люди. Они с утра до вечера вкалывают на производстве. Я уверен, на такой шаг их должно было толкнуть что-то из ряда вон выходящее. Когда я там отбывал наказание, уже были люди, настроенные на некий бунт. Видимо, еще больше «подзатянули гайки».

– Сколько примерно «активистов» было в то время, когда ты отбывал наказание?

– Их достаточно. Есть разные виды активистов, например, дневальный в отряде. Он помогает мужикам, которые в этот момент работают. Актив – это тот, кто сотрудничает с администрацией и ведет активный образ жизни. Рассказывает о том, что происходит в отряде, начальству. Говорили, что в момент бунта забили одного «актива», я думаю, так могли поступить с тем человеком, который делал пакости. Самое страшное место на зоне – это изолятор. Там ты находишься один, весь день стоишь в комнатушке на пять «квадратов». Твоя кровать прикручивается к стене, днем на нее ни в коем случае нельзя присесть, другой мебели и вовсе там не существует. За тобой постоянно наблюдают по видео. Холодная, сырая комната с открытой форточкой, которую ты не вправе закрыть. Если ты попал туда в теплых вещах, то их снимут и дадут тебе «хозную» одежду (легкая одежда, ветошь – прим. ред). В изоляторе ты стоишь весь день и читаешь доклад о себе. Если прерываешься, то к тебе заходят охранники и избивают. Делают они это ради прикола, чтобы ты не расслаблялся.

– Какие-то пытки в отношении заключенных применяли?

– До изнасилований, насколько я знаю, не доходило. В некоторых случаях тебя запросто могли увести в «карантин» и пытать. Обычно топили в тазике, опускали голову и ждали до определенного момента, пока у тебя не закончится воздух. В 2016 или 2017 году в «карантине» умер молодой парень. Сказали, что от сердечной недостаточности. Но правды нам так и не узнать... Возможно, он скончался от пыток. Вообще, первую неделю в «карантине» «качают» очень жестко. Приседания, бег – некий спортрежим. Может быть, от всех этих «упражнений» у него действительно не выдержало сердце. Очень часто заключенные падают в обмороки. Если ты не соглашаешься с любыми требованиями администрации, то тебя могут заставить пить из одной кружки со «шкварным» (преимущественно те, кто отбывают наказание за зверские преступления, педофилы, лица нетрадиционной сексуальной ориентации – прим. ред). Если он выпьет из той кружки, то он тоже становится опущенным. Распространены пытки электрошокером. Назывались они «поджарить яйца». Осужденного раздевают догола, берут электрошокер и бьют током по мужским гениталиям. Также били и резиновыми палками, это считается некой нормой. Одной из самых «интересных» пыток было избиение веслом. За каждую небольшую провинность ты получал удар веслом по своей пятой точке. Они считались следующим образом – в понедельник один удар, во все последующие дни на один больше. Воскресенье – был день «амнистий». От удара ты мог на несколько метров улететь вперед, а мягкое место адски болит. Таким образом охранники развлекались.

Р. S. В ближайшее время «Василий» собирается подать заявление по поводу происходящего в колонии в прокуратуру.