«Бизнес-курс» внимательно прочитал годовой отчет губернатора Буркова в Законодательном Собрании Омской области.

Хотелось бы обратить внимание на некоторые моменты отчета губернатора Буркова в Законодательном Собрании, касающиеся агропромышленного комплекса Омской области:

1. Одним из лидеров по объемам государственной поддержки традиционно выступило сельское хозяйство. Суммарный объем бюджетного финансирования сельхозпроизводителей превысил 2,8 млрд рублей.

2. Мы должны конкурировать с лучшими в этом плане регионами, а не с собственными показателями прошлых лет.

3. Существенно усилились наши позиции по экспорту сельхозсырья и продовольствия. Сегодня в структуре экспорта региона продукция АПК уже занимает второе место после нефтехимии. Экспортные поставки превысили уровень 2017 года в 1,5 раза, а по злаковым — в 4 раза. Это стало возможным благодаря выходу на новые рынки дальнего зарубежья. Рассматриваю дальнейшее развитие этого направления как наиболее перспективное.

4. Именно сегодня, когда на мировых рынках зерновых спрос регулярно превышает предложение, мы должны включить все наши ресурсы, заявил Александр Бурков.

Обратим внимание именно на эти слова губернатора: «Включить все ресурсы». Речь тут, как нам представляется, должна идти о массированной бюджетной поддержке сразу нескольких целевых программ, позволяющих сделать прорыв в той же зерновой сфере.

Какие же это программы? Увы, Бурков в своем докладе фактически их не обозначил. Между тем неблагоприятный для селян 2018 год, когда дважды во время уборочной вводился режим ЧС, дает хорошую пищу для понимания того, что же надо делать в первую очередь.

Как мы уже писали, в ходе выборочной проверки 76 сельхозпроизводителей (а их в Омской области тысячи) было выявлено 10 тысяч тонн не просто испорченного, но и опасного для здоровья людей и скота зерна, которое фермеров обязали утилизировать за собственный счет.

Причина известна. У большинства омских сельхозпроизводителей практически отсутствует токовое хозяйство: нет ни сушилок, ни вентилируемых емкостей. Сырое зерно прямо с поля приходилось везти на элеваторы, которые отказывались его принимать из-за перегрузки, а если и брали, то по разорительно-демпинговым ценам. В результате сотни тысяч гектаров остались неубранными, сотни тысяч тонн зерна, надо полагать, просто испортились, а то, что удалось пристроить на элеваторы, фактически ушло за бесценок.

Омских фермеров в прошлом году нагрели на сотни миллионов рублей. И это по самым скромным подсчетам. Вопрос: на какие шиши развиваться, модернизировать технологические процессы?

И еще один вопрос: что же нужно делать, чтобы не наступить на те же самые грабли в очередной раз?

Конечно, можно помочь закупить фермерам новые высокопроизводительные комбайны, чтобы ускорить уборочную. Но эти комбайны будут простаивать, как и груженые зерном КамАЗы на подъездах к элеваторам. Значит, чтобы сдвинуть проблему с мертвой точки, нужно в качестве первого шага оснастить хозяйства сушилками и вентилируемыми емкостями, как это сделано на Западе. Да что там на Западе, на том же Алтае, с которым мы шли при Манякине «ноздря в ноздрю», за последние годы фермерские хозяйства при поддержке бюджета закупали по сто мобильных сушилок в сезон.

У нас — чуть больше или меньше двадцати.

Недавно уже и красноярские власти приняли по примеру алтайцев спецпрограмму оснащения фермерских хозяйств сушилками. Там желающим их приобрести не только льготные кредиты выделяются, но и возмещается 50 (!) процентов стоимости оборудования и монтажа.

Вывод: мы уже потеряли годы, а потому должны действительно, как сказал выше губернатор, мобилизовать на зерновом и масляничном направлении «все наши ресурсы».

В статье «Прорывное решение, г-н губернатор, валяется под ногами ваших ­министров. Почему?» мы уже считали плюсы от внедрения сушилок на примере калачинского фермера Карпова. Повторим еще раз.

1. Теперь фермер Карпов, обзаведшийся сушилкой, может начинать уборку на месяц раньше. Обычно он ждал, когда влажность зерна уменьшится естественным порядком до 20 процентов. Потом сваливал пшеницу в так называемые валки, а когда она подвяливалась на солнце — приступал к обмолоту. В чем разница? Выигрыш времени — это понятно. Плюс экономия затрат… Раньше зерновые убирались в два прохода техники (сначала косил, потом молотил). Теперь же все делается в один прием.
А значит, и потери зерна при прямом комбайнировании сокращаются на 10-20 процентов.

2. Ценовые выгоды. Сухое калиброванное зерно Карпов хранит на складах, плевал он на элеваторы: если им надо, сами пусть к нему приезжают!
Теперь у него появилась возможность маневрировать, ждать лучшее предложение на зерновом рынке. Но в любом случае он продаст свое зерно не пятым, как многие, а третьим-четвертым классом. При этом не будет платить элеватору за просушку и подработку тысячу рублей за каждую тонну. Сто тонн — сто тысяч, пятьсот — полмиллиона.
Эти деньги теперь остаются у него в хозяйстве. И будут работать на развитие!

3. А теперь о главном. Выигрыш в деньгах и времени, полученный от внедрения сушилок, обязательно потянет за собой техническое перевооружение всего фермерского хозяйства Андрея Карпова. И сотен таких, как он. Таким образом, сушилки стоимостью шесть миллионов, которые можно монтировать всего-то за пару-тройку месяцев, меняют, по сути, весь сельскохозяйственный уклад региона в сфере производства зерновых. Они же являются мощным стимулом для развития сельской экономики.

В самом деле, можно бесконечно долго призывать селян к необходимости реструктуризации посевных площадей в пользу тех же масличных культур, а фермеры будут продолжать дедовским методом сваливать пшеницу в валки… Потому что до реструктуризации нужно дорасти технологически. А на это нужны деньги! И первый шаг в этом направлении — это мобильная сушилка, которую можно ­купить и быстро смонтировать, не имея при этом проблем с газом, что обеспечит экономический эффект, позволяющий тому же фермеру Карпову реально изменить структуру посевов.
Мы обязательно расскажем об этом.

Теперь о деньгах. Как доложил нам губернатор: «Суммарный объем бюджетного финансирования сельхозпроизводителей превысил 2,8 млрд рублей», а «активное внедрение льготного кредитования позволило привлечь в сектор АПК более 12 млрд рублей по ставке 5% годовых и ниже».

Солидные деньги — льготные субсидии почти в размере трех миллиардов рублей? Но, увы, у правительства Омской области не нашлось при этом возможности найти 300 миллионов в год на целевую трехлетнюю программу по тем самым сушилкам из расчета 100 штук за сезон.

Ответ, который мы получили из минсельхоза, убивает не просто близорукостью (опыт Алтая в упор не видят), но и некомпетентностью. Судите сами, наш сельхозминистр Дрофа запланировал просубсидировать на текущий год всего-то 22 сушилки против 100-120 ежегодно на Алтае. И считает это достижением.

А мы — позором.

И для этого не надо быть математиком. Омская пашня — два миллиона гектаров, которые обрабатывают сотни фермеров. Чтобы сдвинуть проблему с мертвой точки, нужно внедрить как минимум триста-пятьсот сушилок в ближайшие два-три года. А теперь разделим 500 на 22, получим 23 года. А при 300 сушилках — 14 лет. Министра Дрофы, спланировавшего отставание омичей в глобальной конкуренции на четверть века вперед, в кресле уже наверняка не будет.

А горькие плоды его сельхозполитики будут пожинать потомки.

Где взять триста миллионов, помноженные на три года?

В спецпроекте «Кому и сколько?» («Бизнес-курс»№ 12 от 26.06.2019) «Бизнес-курс» изучил список получателей субсидий и грантов за 2017–2018 годы в омском АПК. Невооруженным глазом видно, что львиную долю субсидий забирает так называемая золотая десятка компаний, в числе которых «Титан-Агро», «Руском-Агро» или «Инбев Трейд».

Некоторые цифры не могут не поражать воображение. Так, в 2017 году агрохолдинг Сутягинских «Титан-Агро» получил 828 миллионов субсидий. Это почти треть из 2,6 миллиарда, отпускаемых на всю область. В списке лидеров по субсидиям значатся еще два ­агрохолдинга: ­малоизвестная «Инбев-трейд» и группа компаний Темури Латарии (ООО «Руском-Агро», ООО «Морозовская птицефабрика» и ООО «Сосновское»). На пару они получили из бюджета только за последние два года более миллиарда рублей.

Все это, разумеется, не может не вызывать вопросов, особенно когда знаешь, что в том же Калачинском районе, лучшем по итогам сельхозсезона 2018-го, инвестиционные кредиты смогли получить всего-то десять фермеров. Вот почему ситуация с льготным субсидированием требует глубокого изучения; но уже сейчас ясно: ресурсы, как уже сказал губернатор Бурков, действительно нужно искать, находить и мобилизовывать на прорывных направлениях.

Последовательность здесь такая: фермеры, попавшие в список покупателей первых трехсот сушилок, должны стать, по сути, привилегированными персонами, имеющими доступ к льготным кредитам и бюджетным субсидиям. Речь идет о целевых программах, позволяющих фермерам приобретать необходимые оборудование и технологии для роста урожайности зерновых и реструктуризации посевных площадей.

Если это будет сделано, сельская экономика Омской области преобразится в ближайшие пять лет. Сделает рывок и газовая отрасль омской экономики. Поскольку сушилки приведут к росту потребления газа, и, прежде всего, сжиженного, в разы. А это новые рабочие места, улучшенный сервис и дополнительные налоги в казну.

И мы забудем, что такое чрезвычайные ситуации, объявляемые в разгар уборочной или посевной.

Весь проект читайте в журнале «Бизнес курс» № 12 от 26.06.2019 г.