Заслушанного эксперта в суде пришлось отчитывать как школьницу.

Сегодняшнее заседание по уголовному делу, в рамках которого небезызвестную Нателу Полежаеву обвиняют в умышленной невыплате зарплаты сотрудникам «Центра реабилитации «Рассвет», а также злостном неисполнении решений суда, стартовало с презентации неожиданной и громогласной находки. Обвиняемая попросила «подшить» к делу кипу документов, заверенных подобающим образом, которые оказались расчетными листами по 8 работникам «Центра реабилитации «Рассвет».

Как пояснила обвиняемая, экс-сноха губернатора Полежаева, документация случайным образом обнаружилась в недрах компьютера действующего главного бухгалтера предприятия.

Это распечатанные расчетные листки за 2017–2018 годы. Вещественные доказательства, которые легли в основу экспертного заключения по нашему делу, оказались данными до сверки в банке. В марте 2018 года два работника «Рассвета» — бухгалтер по зарплате и бухгалтер-счетчик — уволились. Когда запрашивались данные, у нас не было в «Рассвете» главного бухгалтера. Лишь сейчас на рабочем месте главного бухгалтера случайно обнаружили эти данные. Раньше мы не могли этого обнаружить, так как не изучали имевшиеся в деле документы. Когда мы с главбухом посмотрели копии, она мне указала, что это исходники, предоставляемые для сверки с банком. Однако там не отражен был ряд операций, а значит и сумма задолженности большая указана, — пояснила Полежаева.

Гособвинитель не нашелся что возразить, заметив лишь:

Оценка этим расчетным листкам будет дана судом.

Однако, как оказалось, прокурору тоже было чем крыть: он явился в зал заседаний не один, а в сопровождении эксперта из соответствующего отдела Следственного комитета некоей Баклиной. Несмотря на 25-летний стаж работы и статус «старшего эксперта», женщине, к работе которой по ходу процесса не единожды защита предъявляла претензии, пришлось испытать немало неприятных минут. Получив шанс высказать мнение о ее компетенции, адвокат Полежаевой посвятила этому свыше получаса судебного времени.

Отметим, в рамках судебно-бухгалтерской экспертизы изначально ставились такие вопросы как размер задолженности перед работниками ЦРР в интересный для следствия период (с 1 апреля 2017 по 1 мая 2018 года), имелись ли факты полной или частичной невыплаты в объеме, за который предусмотрено наказание по УК РФ, а также объем израсходованных на тот период денег.

Для установления фактов анализировались сведения по задолженности на начало месяца, начислениях, задолженности на конец месяца. Выплаты по расчетному счету проанализировать невозможно, так как могли быть выплаты наличными, — оговорилась женщина в самом начале.

Но экзекуцию это не остановило.

Судорожно копаясь в бумагах, она оправдывалась за отсутствие печати организации («Ну нет ее у нас, мы не государственное учреждение»), недостаточно подробное изложение этапа получения документов от следствия и многое другое. В определенный момент стало создаваться ощущение, что дойдет до выражений типа «Ты как стоишь, подлец?!» Однако процедура прервалась обеденным перерывом.

Однако «веселье» только начиналось. Прибавив сил, Полежаева и ее адвокат атаковали эксперта снова и снова, что впрочем и понятно — ведь дело нешуточное: хозяйку «Рассвета» могут посадить на несколько лет или же завалить шестизначными штрафами сверх уже имеющихся материальных проблем.

Неприемлемым, на их взгляд, оказалось уже то, что в свое распоряжение для анализа эксперт получила «черновые», предназначенные для внутреннего пользования, документы, изъятые во время обыска.

По данным в расчетном листке следствие решало по допустимости и относимости их к уликам. Если документы имеют «след», то у нас даже черновики идут в ход, законодательство это дозволяет, — парировала, перейдя на рабочий сленг, приглашенный в судебное заседание специалист.

Также штатную сотрудницу СКР подловили на том, что она получила несколько расчетных листков по одним и тем же сотрудникам за одни и те же месяцы, но с разнящимися данными. Оправдание, что эти данные в итоге не учитывались в конечных выводах, в глазах Полежаевой эксперта не обелило.

При этом везде, где положено, делалась оговорка, что выводы сделаны лишь на основе представленных документов — разрозненных расчетных листков, платежных поручений, трудовых договоров, реестра по работникам, а также карточке счета. Однако первичных документов, в том числе доступа к счету, несмотря на все запросы к следствию, эксперт так и не получила. За что в зале суда получила вполне ощутимый нагоняй от адвоката Полежаевой.

Вам предоставили листки, которые содержат противоречивые данные. А у вас была уверенность после этого, что в других листках достоверные сведения? — настаивала защитница главы ЦРР.

Недочеты нашлись и при взаимодействии эксперта со следствием. Напомним, официально его общение с любой из сторон категорически запрещено.

Мы должны поверить вам на слово?! — окончательно потеряла самообладание представитель защиты.

Уже практически без всяких намеков Полежаева и К^о настаивали, что окончательно удостоверились в некомпетентности сотрудника СКР, а экспертизу стоило бы в таком виде «выкинуть» из материалов дела. Прозвучали и аргументы: в одном случае эксперт посчитала задолженность на начало месяца, хотя в тот момент человек еще не работал («Опровергающих данных у меня нет»).

Против эксперта сыграла и ее небрежность с вещественными доказательствами — диском с бухгалтерской информацией, к которому в итоге не притрагивались. А ведь там и письма в прокуратуру с подтверждающими данными о погашении задолженности, и часть расчетных листков, которых так не хватало для полноты картины. Наконец, никоим образом специалист следственных органов не отметил, что в ряде случаев речь шла о договорах оказания услуг, которые оплачиваются по-своему и с точки зрения закона зарплатой считаться могут лишь с существенными оговорками.

Если даже организации при оформлении расчетных листков на это плевать. Ведь это их документы. Расчетный листок предназначен исключительно для зарплаты, — предпочла сыронизировать специалист СКР.

Разочаровал защиту и подход, при котором эксперт не обратил внимание на то, что часть средств, снятых со счета для обеспечения контрактов, была позже возвращена. А ведь следствие сочло те выплаты «нецелевым расходованием» и теперь предъявляет Полежаевой по полной…

Подытожив, адвокат словно бы вынесла приговор эксперту: «Вы по сути сделали те выводы, которые нужны были следователю!»

Яростного отрицания от измученного сотрудника экспертного отдела СКР уже не последовало.

Получив доступ к эксперту, сама фигурантка уголовного дела пошла другим путем, озадачив всех присутствующих «показательным примером»:

Если вы у мужа в телефоне найдете СМС со словами «Я тебя люблю», вы сразу же подумаете, что это от любовницы? А если это мама? Разве не надо подробно разобраться, — слишком прозрачно намекнула она на недобросовестность подхода сотрудницы органов.

И все-таки ее витиеватые манипуляции возымели гораздо больший эффект, чем жесткое обращение адвоката:

Должны провести, наверное, еще одну экспертизу, если обнаружились другие документы. На практике же приходит на предприятие следователь и ему все отдают, в том виде к нам и приходит. Через какое-то время дополняется картина. Следователь мог бы допросить бухгалтера. Теперь лишь в рамках проведения экспертизы дополнительной установят, — с готовностью признала эксперт.

На сей более оптимистичной ноте участники процесса покинули зал заседания.

Евгений Куприенко