Защитник Ольги Хорзовой в пяти пунктах опроверг обвинение своей подопечной.

Сегодня этап прений в процессе по обвинению 4 функционеров стройсферы образца 2015 года в превышении должностных полномочий завершился выступлением в защиту низшего звена цепочки и по совместительству единственной представительницы прекрасного пола в предполагаемом «чиновничьем ОПГ» Ольги Хорзовой. 

Разъяснять, почему прокурор не прав в своих предположениях, адвокат взялся основательно, остановившись ни много ни мало на пяти пунктах. В общей сложности на это ушло ровно два часа.

Так, пятая часть выступления оказалась отведена под напоминание о деталях заключения контракта. Напомним, соглашение по поводу сотрудничества КУОО «Омскоблстройзаказчик» с ООО «Стройинвесткомплект» было заключено 28 августа 2015 года. Авансирование, что было эксклюзивным случаем, выдавалось от лимита финансирования в двухмесячный срок по факту требования подрядчика. Выполнение работ, в свою очередь, оплачивалось по факту предоставления документов в срок не более 180 дней.

— Предполагалось выделение не более 30 процентов от лимита финансирования на текущий год. Соответственно, от 152 миллионов это составляло порядка 45 миллионов рублей.

Деньги в «СТИК» затребовали при «первых проблесках» расходов — в середине сентября. Правда, требуемую сумму, как положено, фирма уже тогда не получила — ее, как особо оговорил адвокат Хорзовой Александр Никифоров, незаконно «подробили» предшественники его клиентки на посту руководителя КУОО «Омскоблстройзаказчик»: сначала выплатили 39 миллионов переводом, а затем еще сверх этого 1,9 миллиона «живыми» деньгами. Без каких бы то ни было правовых казусов представитель защиты показал, что практика подобных действий, за которые ныне судят его клиентку, в данном случае вполне устоялась. Ведь в следующие два месяца подобного рода проплат в документах удалось обнаружить еще две. И ведь по поводу действий отставного директора Здоренко, который, вроде как, стал важной с обличительной точки зрения фигурой в процессе, главбух не припомнила волны осуждения. В случае же с его преемницей такие якобы имели место.

Также явная отсылка, что сидеть на скамье подсудимых надлежало самому Здоренко, а не кому-то из присутствующих там ныне, содержалась в указании на сроки подписания одного из крупнейших платежных документов — сразу на 20 миллионов. Якобы он одобрил перевод за 11 дней до того как удостоверился в подтверждении необходимых фактов. Итого, «грешков» по финчасти за «главным свидетелем обвинения» увидели более чем на 21 миллион рублей.

— У меня есть два варианта объяснения такому странному подходу: либо руководитель «Омскоблстройзаказчика» доверялся своим подчиненным по финансовой части, либо перекладывал на них ответственность. Все это классика жанра в профильном законодательстве. А следствие это не считает уголовно наказуемым деянием. И мы этого не требуем.

Второй пункт своей речи он обозначил как «Обстоятельства назначения Хорзовой на пост директора КУОО». С этой точки зрения он опирался на показания своей клиентки, в которых черным по белому было сказано следующее.

— 29 декабря 2015 года около 21 часа Хорзовой на мобильный позвонил замминистра строительства Скрудзин, поставив перед фактом, что в связи с увольнением Здоренко в министерстве было принято решение возложить на нее обязанности директора «Омскоблстройзаказчика» на непродолжительный период времени. Такое решение ей обосновали производственной необходимостью: чтобы не остановить работу учреждения в последние календарные дни года, обеспечив выполнение договорных обязательств. О причинах увольнения Здоренко Хорзовой не было известно, так как тот просто не вышел на работу и не передал ей официально все дела и документацию, — изложил он контрастирующее с обвинительным заключением видение.

Также здесь он подчеркнул тотальное отсутствие непосредственных команд от Скрудзина в эти дни. Единственное, что ей полагалось в эти странные дни, 30 и 31 декабря — изучать и оперативно подписывать уже одобренные руководителями других отделов КУОО платежные документы. Среди них в стопке, приносимой главбухом, «затерялся» и одобренный перевод 18 с небольшим миллионов. Напомнил он и о пресловутой электронной подписи, которая хранилась в бухгалтерии. В общем, он подводил к явной мысли — в бухгалтерии все далеко не чисто. Ведь ее убедил факт наличия почти десятка подписей сведущих в строительстве специалистов. Он также попытался убедить суд, что тогда никакого подразделения, какую часть переводить «вживую», а какую в счет пресловутого аванса — не было.

— Хорзова сделала вывод, что таковы обязательства казенного учреждения и их необходимо исполнить. Ее ввели в заблуждение, ведь она не владела информацией из контракта. Отсутствие подписи по контракту об этом свидетельствует.

Отсюда органично вытекает развенчивающий пункт № 3 — «Действия по возврату». Тут все очень просто — в деле десятки претензий за ее подписью, начиная с самого 11 января, четвертого дня работы Хорзовой. Претензионной работой она занималась долго и упорно — до самого мая, учитывая, что контракт был разорван в конце февраля.

— Все действия Хорзовой в течение первых пяти месяцев 2016 года позволили вернуть деньги и ликвидировать последствия, — подытожил адвокат по этому пункту.

Не мог обойти вниманием он и слова прокурора, который открыл прения. На его взгляд, уж что касается Хорзовой, то все построено на предположениях и не более.

Так, он развенчал миф о неосвоенных 14,958 миллиона. Лимиты постоянно менялись, отметил он, а значит, его клиентка не могла сопоставить суммы. Что касается домысла о сговоре, то, напомним, Хорзову считают вступившей в незаконный контакт исключительно с замом Масана Евгением Скрудзиным. Факт контроля последним своей клиентки, на взгляд защитника, так и не нашел подтверждения. Надуманным был назван и довод о ее мотивах: на осознаваемое нарушение закона она пошла, дабы не получить дисциплинарное взыскание вплоть до увольнения. Не обошлось и без желания сохранить теплые взаимоотношения. Дальнейшее уже склонялось на все ряды: буквально заложниками нового руководителя стали все уполномоченные сотрудники бухгалтерии. Они вынуждены были сдаться. Но в то же время письменных тому подтверждений в деле нет — только показания. А к ним призвали относиться скептически почти по десятку оснований, главное из которых — банальный оговор с целью избежания ответственности. Косвенным подтверждением тому адвокат Никифоров назвал идентичность, вплоть до грамматических ошибок, протоколы показаний двух подчиненных Хорзовой из этого отдела при том, что занимались ими вроде как разные следователи. Да и с суммами на поверку вновь не все гладко: в КСках и счет-фактурах отражены разные. Итогом его рассуждений стал вывод — печати и право «исключительной» подписи именно у главбуха, значит без их ведома ничего быть не могло, а факты прошлых грешков, в том числе и по этому контракту, указывают, что им не впервой.

Напоследок адвокат выразил обеспокоенность выводом следствия по итогам рассмотрения дела о том, что все письма-претензии, которые пошли вдогонку опрометчивому решению о переводе пресловутых 14,958 миллиона рублей, лишь формальность, которой решили «прикрыться».

— Банк выплатил 39,9 миллиона именно неотработанного аванса. А также еще 1,14 миллиона рублей неустойки. Никакого требования о 14,958 миллиона сверх этого не требовали, так как ущербом не считали. И в министерстве финансов, которое признали пострадавшей стороной, пояснили, почему не видят такого ущерба. На официальное обращение в «Омскоблстройзаказчик» их просьбу подтвердить факт возвращения всех материалов и оборудования удовлетворили. Стало быть, Хорзова не за воздух проплатила. 

Версию прокурора о том, что возврат товара не отменяет самого факта неправомерности, он просто высмеял, «задавив» того нормативными документами.

Напоследок представитель защиты указал председательствующей судье Инне Ермолаевой, которая достаточно опытна в громких делах, что сомнение трактуется в пользу обвиняемого. А уж в этом случае таковых хоть отбавляй.

Евгений Куприенко