Неумение власти выйти из кризиса и обретение самосознания граждан.

Омский блогер-тартаровед К. Ткаченко снова поразмышлял в «Живом Журнале» о происходящем в мире вокруг коронавируса и кризиса экономик.

Он обратил внимание на два признака слома прежнего миропорядка: критическое неумение власти выйти из кризиса, осознанно вызванного самой властью, а также резкую мобилизацию населения и обретение самосознания.

«В первый раз вышло достаточно локально, в 1871 году и формально касалось только Франции, но круги разошлись гораздо шире.
В 1870 году Франция и Пруссия решили по-быстрому избавиться от внутренних проблем маленькой победоносной войной. Нетрудно догадаться, что победоносной война могла быть только для одной стороны, ею оказалась Пруссия. Во Франции спихнули императора Наполеона очередного, что мало кто заметил в мире, поскольку ветреные французы тогда меняли республики и империи со скоростью звука, но тут совершенно неожиданно во весь рост выступили парижане. Тогда — пассионарные работяги, свято верящие в свою веру-социализм и Маркса, пророка его, да еще в эсхатологическое предсказание о победе коммунизма во всем мире, где последние станут первыми (см. текст «Интернационала», гениально выразившего это умонастроение).

Парижская Коммуна продержалась считанные месяцы, но вспоминали ее полвека, пока не вышло второе ее издание, более удачное», — написал тартаровед.

Так вот, продолжил он, победившая в 1871 году буржуазия сделала правильные выводы из случившегося, что привело к установлению своего рода Золотого века в Европе — Прекрасной Эпохи, окончившейся с началом Первой мировой войны.

В той войне сотни тысяч простолюдинов были мобилизованы в ряды первых массовых армий, получили оружие, прошли через кошмар бойни и ознакомились с тем, как провалы власти отражаются на шкуре простого народа. Народу это не понравилось, а поскольку массы уже были отмобилизованы, то идеи вроде скинуть со своей шеи виновников катастрофы получили мгновенное распространение. Плюс они уже были организованной реальной военной силой.

«Коммуна произошла, потому что ее не могло не быть. Если бы победила Франция, то коммуна была бы в Берлине. Но потерпевшая поражение Франция стала рассадником коммунистических мятежей.

Поэтому почти полвека, два поколения, Европа не знала войн (не считая всяких Россий и Балкан, но кто их считал европейцами?), державы старались придерживаться определенного политеса в отношениях между собой, не доводить конфликты до прямых столкновений в Европе и как-то улучшать жизнь низов. Жестокие схватки империалистических держав шли где-то на задах империй, в колониях, на периферии сознания цивилизованного мира», — считает Ткаченко.

Прекрасная Эпоха, по его оценке, расслабила мировую власть, она стала считать события 1871 года досадным недоразумением, вследствие чего допустила Первую мировую войну. Национальные правительства пытались решить свои мелкие внутренние задачи маленькими победоносными войнами.

Все дружно повторили ошибки Франции образца 1870 года, только в масштабах, превышающих прежнее на порядок. Теперь отмобилизовали десятки миллионов и довели состояние воюющих держав до всеобщей катастрофы, из которой при тогдашнем порядке вещей не было выхода: голод, обнищание, испанка, на фоне бессмысленной трескотни «Войны до победного конца!» и скандального обогащения олигархов на крови солдат.

Европа взорвалась — как взорвалась Франция полувеком назад. По той же причине и по тому же сценарию.

Правительства ввели свои страны в искусственный кризис, имея неработоспособный сценарий выхода из него, и с которым вполне ожидаемо не справились. Плюс десятки миллионов на фронтах и в тылу, объединенных общими проблемами, под реальной угрозой смерти, видящих неспособность верхов сделать что-то разумное и спасти ситуацию.

В России утвердился большевизм, были неудачные попытки установления коммунистических режимов в Германии и Венгрии, восстания во многих странах, включая самые экзотические варианты типа советской власти в ирландском городе Лимерик и психоделической Республикой Фиуме: 

«Если красную заразу территориально кое-как удалось загнать в пределы РСФСР/СССР, то для борьбы с брожением народных масс в цивилизованных странах правящим режимам пришлось пойти на уступки трудящимся, совершенно немыслимые до Первой мировой. Это была плата за глупость 1910-х.

Но эта же глупость была повторена в конце 1930-х: для борьбы с большевизмом взрастили фашизм, только Гитлер, как человек отнюдь не глупый, справедливо рассудил что в одиночку Германия с СССР не справится, и решил для начала объединить с этой целью все ресурсы Европы. Да и европейских плутократов как «честный немец» он ненавидел не меньше, чем русских коммунистов.

Тот же самый сценарий для Европы закономерно имел тот же результат: крах прежних правительств, прежнего образа жизни, разрастание коммунизма как единственной работоспособной альтернативы и спасения от повторяющихся эпических провалов капитализма.

Видите  суслика общий алгоритм и в нынешней «пандемии»? А он есть!»

Если начистоту, считает блогер, то есть вполне рядовая эпидемия, неважно уже, естественная или искусственная (последнее — более вероятно) и есть несоразмерные с нею меры борьбы, причем такие, что на собственно эпидемиологическую ситуацию влияют мало. Вспоминается старая байка: если не лечить насморк, то он проходит за семь дней, если лечить — то за неделю. Так и с коронавирусом.

Но под предлогом борьбы с «пандемией» проворачиваются глобальные изменения в экономике — и все больше подозрений, что они были предусмотрены и согласованы заранее.

«Чем не ситуация 1870-го, 1914-го, 1939-го годов? То же самое стремление сбросить назревшие нерешаемые проблемы в топку потрясений, после которых выжившие уже не вспомнят о виновниках и причинах — и значит можно сделать новый мир с прежними выгодополучателями.
Все просчитано и подготовлено.

Вот только насколько точно просчитан результат и реакция стада исполнителей?
В прежние разы тоже тщательно готовились и тоже ожидали положительного (для себя) результата. И дожидались совсем другого — ситуация развивалась перпендикулярно замыслу, в ту сторону, которую никто не мог предугадать.
Мне могут возразить, что «мобилизация» в прежних случаях не идет ни в какое сравнение с нынешним крайне разобщенным населением, подвергшимся тотальной манипуляции сознания, с искаженным восприятием реальности. Это совсем не солдаты мировых войн, прагматики и себе на уме, непосредственно видящие опасность и принужденные инстинктивно защищать себя и своих родных. Да еще с оружием в руках и с навыками массового истребления противника», — добавил он.

Да, это так, согласился Ткаченко. Но и не так.

Очень трудно предугадать результат столкновения прежних манипулятивных практик воздействия с реальностью с тем, что навязанная картина мира начнет противоречить инстинкту самосохранения и достаточно образованные люди с широким кругозором начнут делать выводы в разрез с масс-медиа. Трудно предсказать итог эксперимента, его никто никогда не проводил, но он вполне может закончиться неожиданно, считает он.

«Новой мобилизацией, благо интернет куда лучшее коммуникации чем агитаторы в окопах и листовки на митингах. Ей-богу, первым делом надо было отключать все социальные сети, хотя бы те, где формат допускает аналитику, и оставлять стандартный набор с эротикой и котиками. Повторяю, массы людей склонны действовать непредсказуемо, как в лучшую, так и в худшую сторону.

И еще возражение — нет хотя бы той работоспособной теории изменения мира, которой выступал коммунизм.

Тоже под вопросом, ибо о настоящем коммунизме всегда имели представление единицы, которых, может даже, слушали и читали их ученые труды, но обычно действовали простые люди с упрощенными понятиями о ценностях: французские утописты девятнадцатого века, суровые «человеки с ружьем» 1917-го, озверевшие югославские, греческие и китайские партизаны. Да и теоретики (см. труды В. И. Ленина) по ходу несли такую пургу, от которой потом открещивались спустя пару лет.

Реальное новое общество начиналось не по теории, а вопреки ей, из практической деятельности масс, где удачные идеи едва пробивались сквозь насилие и провалы — но все-таки пробивались.

Так может случиться и сейчас», — заключил блогер.

В рубрике «Прогнозы и версия недели» мы предлагаем собственный вариант объяснения событий, однозначное толкование которых известно лишь узкому кругу посвященных лиц. Это лишь редакционная версия, не исключающая, возможно, прямо противоположных объяснений событий.