Упорство в непризнании своей причастности к вымогательству взятки может «аукнуться» экс-операм из антикоррупционного главка УМВД отягчением вины…

В Куйбышевском районном суде г. Омска кульминация знакового для нашего города уголовного процесса (дело № 1-24/2021, судья Сергей Мурастов). Как известно, за коррупцию судят… борцов с коррупцией!

За вымогательство взятки в особо крупном размере (ч.6 ст. 290 УК РФ) на скамье подсудимых подполковник Евгений Дубровский и майор Константин Васильев. Оба — два не последние люди в Управлении по экономическим преступлениям и борьбе с коррупцией ОблУМВД.

На последнем апрельском заседании и тот, и другой обвиняемые давали показания Фемиде.

«Как все было на самом деле».

С версией следствия, понятно, подсудимые офицеры «категорически не согласны» и «в полном объеме». У них своя правда. Поступков, отношений, подходов, должностных обязанностей. И даже язык общения с простым людом у них другой. Особый.

Первым держал слово подполковник Дубровский. По старшинству. Как там в Библии. Еще третий петух не успел прокукарекать, а товарищ успел откреститься от всего, что мог. Так и с этими показаниями. Коллега Васильев, оказывается, ему не сват и не брат, а так. Очень плохой подчиненный! Неуправляемый, ленивый, себе на уме. Халявил на работе, «решал свои личные дела в рабочее время», «не было новых реализаций», «его приходилось каждый раз перепроверять», «скажет одно, а делает другое»…

Судья Мурастов даже растерялся от такой прыти подсудимого:

— Так, Вы негативно его оцениваете, как работника?!

Дубровский замялся.

На выручку пришел адвокат Мотовилов

— Хотелось Вам кого-нибудь помоложе, поинициативнее?

— Да!

Фальшью обдало. Мне кажется, всех участников процесса сразу. Буквально перед началом показаний Дубровского защита второго подсудимого настояла, чтобы судья сам и вслух зачитал …цать благодарностей, поощрений, премий и заслуг старшего опера Васильева перед УМВД и государством. Ни одной докладной записки или рапорта начальства о плохой службе, нареканиях или дисциплинарных проступках представлено не было.

«Облив грязью» напарника (видимо, так заведено в омском УМВД), подполковник Дубровский продолжил. В том же духе. Адвокат Александр Ефименко, которого он порекомендовал потерпевшей Савиной для решения ее проблем, тоже плохой товарищ. Он его оговаривает.

— Он, видимо, сам хотел заполучить эти деньги…

Возможно, это мое филологическое воспитание, но в этой фразе чувствуется косвенное признание. По смыслу, не один только Ефименко хотел присвоить легкий куш. В дела подчиненных Дубровский, по его словам, «не вникал», «конкретику не знал», даже дела оперативного учета «не читал». «Няшка», а не начальник!

Вопросы защиты и соучастника здесь расписывать нет смысла, потому как они были в том же русле, что и показания Дубровского. В чем-то даже ему подыгрывали. Логичней изложить те моменты, на которые обратила внимание Фемида. Судья Мурастов бил, что называется, не брось, а в глаз. Начала Фемида с личной аудиенции Дубровского и потерпевшей бизнес-вумен Савиной. Встречу организовал «плохой» опер Васильев.

— Вы хорошо помните, о чем там шла речь? — спросил судья Мурастов и, получив, утвердительный ответ, начал озвучивать «безучастную» роль Дубровского.

— Зачем Вы предложили Савиной адвоката Ефименко, если у нее уже был свой адвокат?

— Я не предлагал, о ее адвокате ничего не знал…

— Хорошо. Я вам озвучу дословно. Вы говорите ей на ее жалобу, что ее замучили и затерзали, «обращайтесь к юристам и адвокатам, они Вам помогут». И тут же в догонку — «или Вам дать адвоката?».

Дубровский продолжает не помнить содержание аудиозаписи, которая имеется в уг/деле и была заслушана сторонами в ходе ознакомления с материалами.

— Потерпевшая Савина Вам говорит, что «у меня есть адвокат», на что Вы продолжаете гнуть свою линию. Говорите, «дать Вам адвоката, нет?!». Савина все еще недоумевает, «а зачем адвокат, она же ходила со мной в первый раз». И вот Ваша фраза:

«Да я, не в том смысле адвокат…»

Объясните, что означают слова «не в том смысле адвокат»?! Дубровский сослался на «не то качество стенограммы следствия», которая поставлена под сомнение экспертизами защиты. Впрочем, ответ не по существу. Как можно отрицать то, что все слышали? И поняли именно так, как ставит вопрос Фемида. Что за такого особого «адвоката» предлагал подсудимый потерпевшей?!

«Не в том смысле»…

Из прежних публикаций судебной хроники данного процесса следует, что отрекомендованный Дубровским адвокат Ефименко, исполняя поручение своего знакомого подполковника, пытался получить с Савиной 1,5 млн рублей мзды, но был перевербован «чекистами» и в дальнейшем дал показания не в пользу подсудимых. Следующая нестыковка в речи Дубровского, которую отметил суд, касалась неподдельного интереса фигуранта к неким автомобилям и их госзнакам. Адвокат Ефименко, как бывший опер, заметил машины УФСБ, курировавшие все передвижения Савиной. И передал их номера Дубровскому. Тот поручил Васильеву «пробить» их по базе данных.

— Какая была в этом необходимость? — без обиняков спросил судья Мурастов.

— Волновался за важного свидетеля! — был ответ.

Тут же в двух-трех предложениях Фемида обосновала сомнительный характер версии допрашиваемого лица.

— Вы ко всем свидетелям так трепетно относитесь? Сколько их там было? — последний вопрос судья адресовал оперу Васильеву.

— …пятьдесят!

— Вот видите, пятьдесят…

— Ваша честь, сто пятьдесят!

— Тем более! Откуда такое внимание и интерес именно к Савиной и к автомобилям?!

Мне, видимо, уже не показалось, что внутреннее убеждение у суда сформировано. Поэтому ответ подсудимого Дубровского не столь важен. Ведь Фемида напомнила, что еще раньше следствием уже было принято решение, что претензий у силовиков к гражданке Савиной, в плане предъявления обвинений, нет. Поэтому и дальше оказывать данной персоне столь пристальное внимание со стороны Дубровского и Васильев, действительно, было не уместно.

Потом подполковник совсем «поплыл». Судья продолжал ставить подсудимого в тупик его же показаниями. В начале своей речи Дубровский говорит, что занимался исключительно общим руководством отдела, никуда не вникал. Потом говорит обратное. Типа, держал всех на коротком поводке, во все погружался до мелочей. Это — что касается ситуации вокруг Савиной.

— Не находите свои объяснения взаимоисключающими?

Вопрос суда, по сути, риторический, потому что все показания полковника Дубровского смотрятся именно так.

— Вы говорите, что все это затеяли с одной целью, чтобы получить с гражданки Савиной правдивые показания. Вы их взяли? Показания…

— Она не хотела…

— Может, был оформлен отказ от дачи показаний, как это положено?

— Нет…

Без комментария.

Под занавес «экзекуции» председательствующий спросил Дубровского тихим проникновенным голосом.

— Хорошо. Адвокат Ефименко Вас, как Вы утверждаете, оговаривает, не понятно из каких соображений. Может, себя спасает. А гражданка Савина, почему оговаривает?

— Я был у нее на обыске в 2015-м году… — нашел было причину Евгений Павлович.

Судья Мурастов заметил скептически, что с тех пор потерпевшая под пристальным взором силовиков более пяти лет, за это время она общалась с десятками, с сотней сотрудников и УМВД, и СКР. Причем здесь Дубровский?!

— Не знаю, может, кто-то что-то ей сказал…

Детский лепет.

На «десерт» было обсуждение последних минут Дубровского перед задержанием. Судья подробно интересовался общением между Дубровским и Васильевым 7-го февраля 2020 года (день ареста). Обвиняемые связывались неоднократно.

— Вы сообщение от Васильева «Я на месте!» получали?

— Да. Странное сообщение было. Я тут же набрал его по городскому, но его в кабинете не было…

Далее из диалога судьи и подсудимого следовало, что, не обнаружив товарища в здании Пушкина 138, не услышав его по сотовому телефону (номер не отвечал), не проведя запланированную планерку с личным составом, Дубровский покинул свой кабинет и был задержан «чекистами» в своем автомобиле на ближайшем светофоре.

— Куда Вы так торопились?

— У меня заболела голова, нужно было срочно ехать в аптеку.

За таблетками.

(продолжение следует…)

Александр Грасс,

специально для БК55