В Куйбышевском суде очередной свидетель обвинения: бывший арендодатель бывшей же жилички — экс-замминистра энергетики и ЖКК Омской области Марины Степановой.

Поскольку пока не согласованы даты по видеоконференцсвязи (ВКС) с Севастополем и Екатеринбургом, в Куйбышевском суде в рамках уголовного дела бывшего замминистра Степановой — взятки в значительном размере и коммерческий подкуп в крупном и особо крупном размере — продолжают допрашивать свидетелей «местного разлива».

• Свидетель по делу Степановой: я работал до неё уже много лет — это же она пришла в фонд, а не фонд к ней

Не смотря на то, что все участники процесса были в наличии — судья Солодарь, сама Степанова с адвокатом Родиным, представитель прокуратуры Марина Федоркина (заменила Любовь Виджюнене — прим. БК55) — заседание опять задерживалось. Как выяснилось позднее, опаздывала свидетель обвинения — Охлопкова Елена Анатольевна. Молодая женщина появилась минут через 20 встрепанно-заполошная, бегом отметилась у секретаря, выдохнула и, плюхнувшись на скамью, моментально зарылась в телефоне.

Пять минут спустя всех пригласили в зал заседаний.

На стандартные вопросы судьи о правах и обязанностях Елена Анатольевна было взялась старательно кивать, но её предупредили, что идет аудиозапись допроса и надо отвечать вслух и дело сразу пошло.
На вопрос судьи Солодарь, знает ли свидетель присутствую здесь Марину Степанову, Охлопкова подчеркнуто ответила:
— Да, виделись один раз.

Представитель прокуратуры Марина Федоркина попросила рассказать об обстоятельствах знакомства с подсудимой. Свидетель начала абсолютно спокойно:
— У меня у дедушки есть квартира, он попросил меня её сдать. Я дала объявление на Avito, пришла риэлтор и привела клиентку. Это была Степанова.
Но когда гособвинитель уточнила:
— Когда это было?
Вдруг разволновалась:
— Времени нормально прошло, я вот таких каких-то деталей вам не скажу, но то, что меня следователь тогда вызывал на допрос… Я хотела сказать, что все, что я тогда говорила, я всё это подтверждаю, но всех этих нюансов я сейчас, конечно, не очень помню. Она у меня, тем более, и не так долго прожила… ну, снимала…

— Сколько времени снимала? Где квартира находится?
— Несколько месяцев. Квартира находится на Маркса, 5.
— Договор вы со Степановой заключали?
— Да, мы заключали с ней договор и один раз виделись на подписании и всё.
Оплата приходила безналом на карту и, как горячо заверила свидетельница:
— Все данные — от кого и как — я следователю предоставляла.
Несколько неуверенно добавив:
— Сейчас я их, конечно, так не воспроизведу… Сейчас у меня этих данных, конечно нет, потому что времени прилично прошло…

Марина Федоркина продолжила:
— А вам известно, что обыск в квартире проходил?
Свидетельница с жаром:
— Да! Потому что мне звонили представители…
Тут она замялась и с неуверенным смешком:
— Я уже не помню чего… По-моему ФСБ или Следственный комитет приходили …
И уже окрепшим голосом:
—…и попросили открыть квартиру для произведения обыска и я присутствовала.
— Что-то было изъято в вашем присутствии?
— Нет, я не помню такого.
Вещей в квартире много было?
— Я особо-то не вникала. Да, были вещи какие-то … было видно, что квартира жилая.
Вспомнила:
— Кошка была, мы кошку покормили…

Гособвинитель на все реплики согласно «угукала». Уточнила, кто платил за квартиру:
— Приходил с карточки платеж. Насколько я помню, это не их карточка… арендаторов… чья -то.
— Со Степановой вы больше не встречались?
— Нет.
— А вещи кто забирал?
— А вещи забирал её супруг.
И, слегка замявшись, свидетель пояснила:
— Ну как…мужчина, с которым… Ну я не знаю как… Ну я его вообще ни разу не видела. Просто он мне позвонил, сказал, что вещи будет вывозить, то, что у неё (Степановой — прим. БК55) такой возможности нет… Когда вывез, позвонил, сообщил, что он все вещи забрал и готов передать ключи. И у меня просто приехал водитель и забрал ключи.
И еще раз горячо заверила, активно жестикулируя:
— Я его вообще никогда не видела.
— Почему вы решили, что супруг?
Начав с «форте», свидетель к концу фразы съехала на «пиано»:
— Ну она (Степанова — прим.БК55) говорила, что будет проживать с супругом. Но как следователь сказал, вроде они сожители…

Судья Солодарь уточнила:
— Но вы его один раз видели?
— Я его вообще не видела.
И, окрепнув голосом, добавила:
— Люди такие порядочные, серьёзные, что я буду ходить там, выглядывать? Но квартира была в порядке, у меня претензий никаких не возникло…
— И по оплате?
— И по оплате все было аккуратно, и по состоянию всё было аккуратно, жалоб никаких от соседей тоже не было… У меня претензий никаких, кроме, конечно, я распереживалась, когда мне сказали про обыск, что не очень приятно. Ну, и мне пришлось открыть квартиру… ну это, для людей, а больше всё.

Когда представитель прокуратуры взяла паузу — у адвоката вопросов не было — судья решила выяснить некоторые финансовые подробности по платежам за квартиру и все ли данные были озвучены и переданы следователю.
— Вам наличными переводили или со счета на счет?
— С карты на карту.
— Ну, карта — это счет.
— Ну, да… Я следователю эти данные все… Но тогда это было еще актуально…
— То есть тогда вы помнили, а сейчас не очень?
— Да я не то, что помнила, они у меня были в доступе! Просто несколько месяцев еще можно открутить, а сейчас уже столько прошло…

Дальше поступило ходатайство от гособвинителя об оглашении показаний данного свидетеля, полученных в ходе предварительного следствия. Практика это известная и адвокаты, в общем-то, почти никогда и не возражали, но тут Дмитрий Родин был явно настроен скептически:
— В связи с чем?
Марина Федоркина:
— В связи с противоречиями — не помнит. Пояснила, что были при ней данные онлайн-банка и в протоколе допроса всё это указано.
Родин вполне резонно заметил:
— Свидетель пояснил, что она действительно предоставляла сведения с онлайн-банка… Основанием для оглашения противоречий является «не помню». «Не помню» не является противоречием… можно задать несколько уточняющих вопросов.
Однако судья, посовещавшись «внутри себя», решила, что огласить-таки стоит. Правда, Юлия Алексеевна слегка запуталась в аргументах и когда адвокат было сунулся:
— Я об этом же говорю…
Резко оборвала:
— Давайте вы не будете вступать в дискуссию с председателем…

Но тут уже вступила несколько растерянная свидетель Охлопкова:
— Не, спасибо, конечно, ну я вот тоже не поняла. То, что я думаю, что вы имеете ввиду то, что я не говорила… что сейчас говорю что-то новое. А я не новое… я не могу дословно повторить…
Но судья уже собралась и четко пояснила, не давая себя перебить:
— … В этом и противоречие. Сейчас на вопросы суда вы говорите, что не помните.
— Угу.
— Вы ничего пояснить не можете…
— А тогда помнила.
— А тогда вы давали по данному факту пояснения… Стороне защиты понятно?
Адвокат:
— Да, ваша честь, но я не согласен.
— Ваше право.
И, обращаясь к Марине Федоркиной:
— Пожалуйста, прокурор.

Гособвинитель было забубнила монотонной скороговоркой, но судья тут же внесла коррективы:
— Только в части именно того, чего она (свидетель — прим. БК55) не помнит.
Зачитали, что, как, когда и куда платила Степанова, еще несколько уточняющих вопросов от судьи Солодарь и свидетель освобожденно выпорхнула из зала заседаний.

На этом судебное заседание было закрыто.
Адвокат Родин уточнил, как обстоят дела с копией переписки:
— Хотелось если не запись исследовать, то хотя бы копию получить…

Затем вдумчиво обсудили даты следующих заседаний: предварительно на 24 апреля в 14-00 — при условии, что дадут ВКС.

Так что, как всегда — до очередной встречи в Куйбышевском суде.

Ульяна Нескорова