Адвокат Андрей Власов обратился с заявлением к Прокурору Омской области, в УФСБ и в Военно-следственный отдел СК России по Омскому гарнизону с заявлением о привлечении к ответственности лиц, совершивших фальсификацию материалов уголовного дела. А также подробно прокомментировал читателям БК55, в чем суть.

– В январе 2016 года по подозрению в совершении преступления на границе Омской области и Республики Казахстан был задержан житель г. Новосибирска Алексей Новиков. Органом следствия ему вменялось в вину преступление, предусмотренное ч.2 ст. 228 УК РФ, и покушение на совершение преступления предусмотренного ч.3 ст. 229.1 УК РФ (хранение наркотических средств в крупном размере и покушение на контрабанду наркотических средств).

Суть дела следующая. В сентябре 2015 года А. Новиков, который направлялся в г. Челябинск, в вечернее время проходил досмотр на пограничном пропускном пункте «Исилькуль – автодорожный». В ходе досмотра у него было обнаружено вещество растительного происхождения. Как сам Новиков пояснил пограничникам, это был чай, который он когда-то приобретал почтой из Южной Америки. Досмотр вещей Новикова ничего не дал, служебная собака наркотических веществ не обнаружила. Новиков был отпущен, но на всякий случай растительное вещество пограничниками было изъято и передано на исследование. Исследование показало, что в пакете находиться наркотическое вещество, что и послужило основанием для возбуждения уголовного дела и последующего задержания Новикова.

Казалось бы, элементарное дело. Что требуется для доказывания вины? Факт изъятия вещества (для того, чтобы доказать, что вещество действительно принадлежало Новикову и было у него изъято), да показания свидетелей пограничников (чтобы подтвердить намерения обвиняемого перейти границу с запрещенными для оборота предметами).

Взявшись за дело, ещё на следствии я заметил «ляпы» при изъятии вещества у Новикова, о чём в последующем заявил в суде после исследования всех доказательств.

Дело в том, что Новиков пришёл на пропускной пункт, когда заканчивалось время дежурства дневной смены под руководством старшего смены Тарасевича А.В., но досмотр и изъятие проводил уже старший ночной смены Алфимов С.Н. с участием оперуполномоченного Абдрахманова Д.Д. и двух понятых. Из протокола видно, кто участвовал в изъятии и, следовательно, чьи подписи должны были быть на бирке вещественного доказательства.

В судебном заседании все участвующие лица – и Алфимов С.Н. и Абдрахманов Д.Д. и понятые показали, что: «при досмотре у Новикова А.Г. был обнаружен пакет с веществом темно-зеленоватого цвета с мятным запахом. Вместе с пакетом была этикетка. В дальнейшем это всё было изъято у Новикова А.Г. Всё изъятое было упаковано в полимерный пакет и опечатано биркой. На бирке, которой опечатывался изъятый пакет, расписались Алфимов С.Н., Абдрахманов Д.Д. и понятые. Тарасевич А.В. никаких процессуальных документов не передавал». (протокол судебного заседания т.3 л.д. 66-68)

Всё ясно и понятно. Но в материалах дела есть справка об исследовании № 10/1291.

Обратите внимание, здесь уже бирка подписана Тарасевичем А.В. и понятыми. Не знаю, как у вас, но у меня возник вполне резонный вопрос:«Как на вещественном доказательстве поменялась бирка? Кто и для чего вскрывал упаковку от момента изъятия и до передаче вещества эксперту? Где упаковка от растительного вещества, которая была в опечатанном пакете?».

Если вы верите, что это можно выяснить в суде и суд даст всему законную оценку, обманываетесь, как я.

Это дело поступило на рассмотрение в Исилькульский городской суд Омской области.
Судья Белобородова Т.Г., рассматривавшая его, оставляла впечатление грамотного и принципиального человека. Я понимал, что добиться оправдательного приговора по особо тяжкому преступлению крайне тяжело, да ещё и там, где доказательства были сфальсифицированы да ещё и людьми из такой службы! Но я надеялся, что принципиальность и ответственность судьи за принимаемые решения выше «подковёрной» возни.

В первый день судебного заседания мы допросили множество свидетелей: Алфимова С.Н., Абдрахманова Д.Д., других пограничников. Полученные свидетельские показания меня очень даже устраивали – изъятие проводили лица, указанные в протоколе, дневная смена во главе с Тарасевичем А.В. на служебном микроавтобусе примерно в 19 часов 30 минут покинула КПП (а как видно из протокола на фото № 1, изъятие происходило в 20 часов 30 минут). И мне было интересно, какие же показания даст сам Тарасевич А.В.?

Я понимал, что сторона обвинения «перегруппируется». Уже становилось понятно, какие доказательства защита будет требовать признать недопустимыми, и показания Тарасевича А.В. должны были спасать разваливающееся дело.

Во второй день судебного заседания Тарасевич А.В. пришёл не один. Его сопровождал (и ждал до конца допроса) уже ранее допрошенный оперуполномоченный Абдрахманов Д.Д. Зачем? Может быть, из дружеских чувств для «поднятия боевого духа», а может быть, беспокоился за то, что Тарасевич А.В. должен был показать в суде?

И Тарасевич А.В. дал показания: «... Я начал выполнять комплекс мероприятий, который связан с данной процедурой, составление протокола, чтобы облегчить задачу предыдущей смене, потому что, когда начал подготавливать документы в электронном виде, поступила информация смену не задерживать, которая приедет, а весь комплекс мероприятия по изъятию проведет прибывшая смена во главе со старшим лейтенантом Алфимовым. Я успел подготовить пакет, нитки, составил бирку, по приезду Алфимов пригласил понятых, их фамилии записал в эту бирку, она вкладывается в пакет по изъятию. Также в бирке указал свою фамилию, расписался.

Вопрос гос. обвинителя: Вы изъятие проводили?
Ответ: Чтобы сэкономить служебное время, мы начинали с Алфимовым делать совместно, не готов вспомнить, что конкретно сделали, по-моему, я только подготовил необходимые средства в виде пакета, клея, бирку подготовил. Изъятие проводил Алфимов С.Н., поступила команда, что он совершит мероприятие, когда пригласили понятых, они ушли в служебное помещение, я находился поблизости.
Вопрос гос. обвинителя: В вашем присутствии проводилось изъятие пакета?
Ответ: По-моему, это было после того, как я уехал». (протокол судебного заседания т.3 л.д 70)

Получается, что только один Тарасевич А.В. говорит о том, что это он на бирке расписался, что он присутствовал при досмотре и изъятия у Новикова вещества. Так кто же врет – все остальные свидетели или Тарасевич А.В.? Но у других свидетелей нет заинтересованности во вранье, а у Тарасевича А.В. есть – он «покрывает» того, кто за него поставил подпись на бирке.

Дальше суд ждал ещё один неприятный «сюрприз». Понятой Кузнецов, который участвовал при изъятии вещества, заявил, что показания, предъявленные ему в протоколе допроса на л.д. 78-79 т.1, он не признаёт, так как никто его на следствии не допрашивал, хотя подписи похожи на его.

Я знал дело. Невооружённым взглядом было видно, что подпись на бирке, выполненная от имени Тарасевича А.В., не соответствует его подписи.

Сравните подпись Тарасевича А.В. в подписке свидетелей с подписью выполненной от его имени на бирке вещественного доказательства. Это совершенно различные подписи.

Да ещё показания Кузнецова, о том что его никто не допрашивал. Обратите внимание на последнюю строку в протоколе допроса: «С моих слов записано верно, мною прочитано». Позже я беседовал с Кузнецовым и получил от него объяснения.

Обратите внимание на почерк свидетеля. Те же самые слова: «С моих слов записано верно, мною прочитано», но совершенно другой почерк.

Ну как при таких доказательствах не поставить «жирную точку» и не «добить» доказательства обвинения? И я прошу «наш справедливый и гуманный суд» о простой мелочи – назначить почерковедческую экспертизу. С заключением эксперта и у меня будет дополнительное доказательство фальсификации материалов уголовного дела, и у суда не будет сомнений в невиновности Новикова.

Уголовно-процессуальный закон, Конституция РФ гарантируют обвиняемому и право на защиту, и объективное и законное решение суда. Вот и судья Т.Г. Белобородова и показала, на заявленное мною ходатайство, какие действительно у человека в России права.

Вот так. Суду всё уже ясно, и я со своими ходатайствами уже надоел суду, и приговор давно уже выносить пора. А будет ли это законный приговор или невиновный человек окажется в местах лишения на долгий срок, похоже, из участников процесса, это волнует только одного адвоката.

И если вы думаете, что это были единственные нарушения, вы опять заблуждаетесь. Там было всё: и неоглашение материалов уголовного дела, которые в последующем были отражены в приговоре, и нарушение сбора доказательств, и представление их эксперту, когда были получены доказательства без протокола изъятия, и приобщение их к материалам уголовного дела, и неприобщение к материалам уголовного дела материалов оперативно – розыскных мероприятий, но положенных в основу приговора, и видеозапись проведения досмотра и выемки у Новикова вещества, которая по «странному» стечению обстоятельств, мало того что отличается по времени от времени, указанного в протоколе, но и ещё «раскадрованна» на отдельные файлы, в которых один файл отсутствует, и почему-то нет видеофиксации выемки и упаковки вещества, и отсутствие в протоколе изъятия отметки о том, что служебная собака не обнаружила ничего запрещённого.

На следующем судебном заседании были прения. Суд не смутили все перечисленные нарушения – 10 лет лишения свободы.

Но ещё до прений и до приговора я обратился с заявлением к Прокурору Омской области, в УФСБ по Омской области и в Военно-следственный отдел СК России по Омскому гарнизону с заявлением о возбуждении уголовного дела в отношении лиц, совершивших фальсификацию материалов уголовного дела, и в отношении пограничников, и в отношении следователя.

Вы думаете, что Прокурора Омской области заинтересовало, что Исилькульский городской прокурор требует на недопустимых доказательствах лишить человека свободы? Может быть, УФСБ заинтересовалось, как его сотрудники раскрывают тяжкие уголовные дела? Нет, вы не угадали. Прокурор Омской области переслал заявление прокурору города Исилькуля, а тот «пиная» заявление дальше передал его в следственный отдел, где и наступила тишина. Из УФСБ ответили, что такими делами они не занимаются. А из Военно-следственного отдела так ответ и не пришёл (хотя устно мне сообщили, что в возбуждении уголовного дела отказано).

Вот так на сфальсифицированных доказательствах человек потерял свободу на долгие годы. Ни суд, ни те, кто должен контролировать соблюдение законов и пресекать их нарушения и преступные действия, не соизволили вспомнить о своих обязанностях по защите прав и законных интересов граждан нашей страны.

Уже после приговора суда по собственной инициативе я обратился к специалисту с просьбой провести исследование подписи Тарасевича А.В. по образцам его подписи в фотокопиях материалов дела и сравнить с подписью на бирке. Результат был ожидаем...

В заключение хочу посоветовать – не ходите через границу с чаем, мало ли что. А сроки наказания нынче суровые...

Андрей Власов,
адвокат в Новосибирске по уголовным и гражданским делам