Зола из омских ТЭЦ складируется в ста метрах от Иртыша.

Стоит меньше – отходов больше...

Омский блогер Орис Брут в одной из своих новых публикаций в соцсети «ВКонтакте» поднял проблему «вклада» в неблагополучную экологическую обстановку местных ТЭЦ. В видеоролике он задался вопросом: куда они девают свою золу?

Ясно, что без тепла и электричества сибирскому городу не выжить. Их омичам поставляет теплогенерирующая компания, а берет она эти ресурсы у ТЭЦ. Дым и зола остаются «непроданными».

Две омских ТЭЦ используют преимущественно уголь из Казахстана. А разжигают свои котлы мазутом. Цвет и интенсивность дыма зависит от того, что горит в данный момент. Поскольку мазут сильнее дымит.

Но еще больше проблем создает уголь. Одна из характеристик качества этого топлива – это золистость, т.е. процентное соотношение золы от основной массы угля после его сгорания.

Недорогое топливо из Казахстана характеризуется золистостью в 42%. Это значит, что от сжигания тонны угля остается около 450 кг отходов.

«Омск уже накопил в своих золоотвалах 70 млн тонн золы. Это по 70 т на каждого жителя Омска, включая стариков и детей. В последнее время в золоотвалы сбрасывается около 1,5 млн тонн золы в год. Вывоз каждой тонны обходится нам примерно в 280 руб., и эта сумма заложена в тарифы. В Омске около 400 тыс. квартир. Нетрудно подсчитать, что каждая семья только за захоронение отходов угольных ТЭЦ платит примерно одну тысячу рублей в год», – сообщает тревожные цифры Орис Брут.

Он оговаривается: не все жилье в городе, что очевидно, отапливают эти две ТЭЦ. Есть и газовые, и малые местечковые котельные. Но почти все эти источники тепла так или иначе принадлежат определенной омской ТГК. Поэтому можно утверждать, что большая часть омичей оплачивает захоронение золы на территории города.

Итого утилизация довольно вредных отходов обходится омичам в сумму примерно 400 млн рублей в год.

«Мы сами платим эти деньги за устройство захоронения на территории нашего города», – подчеркивает Орис Брут.

                                        Нечем дышать, все белье черное

Теперь давайте отложим в сторону цифры и посмотрим на место захоронения золы одной из омских ТЭЦ поближе. Здесь хранится несколько десятков миллионов тонн отходов. А когда ветер золу поднимает, начинается настоящая пылевая буря.

«Если ветер западный и стоит сухая жаркая погода – пыль очень сильная. Бывает, белье даже невозможно повесить женщинам. Этим летом поменьше было, из-за дождей. А в те годы – вообще невозможно было жить, даже окна не откроешь», – рассказывает живущий поблизости омич по имени Владимир.

«Сейчас меньше золы только потому, что ТЭЦ меньше работает. Раньше она на полную мощность работала, и тут стояли зольные бури, можно сказать. Думал ли я уезжать? Я здесь родился. Куда я поеду?», – рассказывает второй местный житель по имени Николай.

                                        Иртыш станет щелочным?

А буквально в сотне метров, вплотную к золоотвалу, протекает Иртыш. И это – на территории города. Между золоотвалом и рекой – небольшой перешеек. Плотина пока держится. Но это – пока, подчеркивает Брут.

Чуть выше по течению строится так называемый гидроузел.

«Казалось бы, все нормально, и вода должна отступить от стен золоотвала. Но каждую весну, когда в казахском Петропавловске с их гидроузла начинают сбрасывать воду, мы видим, как поднимается уровень воды в Омске. Так это за 300 км! Теперь вопрос: через сколько сбросов воды начнет подмывать дамбу возле золоотвала?», – задает очередной вопрос Брут.

А их можно продолжать. Сколько миллионов тонн золы попадет в Иртыш? Что станет с экологией реки? И как отразится на живущей там рыбе?

Становится очевидно, что золоотвалы в их нынешнем виде – это экологическая бомба с таймером, установленным на неопределенный срок. И находится она, по сути, в городе.

Конечно, Горсовет Омска еще в 2016 году проголосовал за вывод этой территории из городского реестра. Но по факту золоотвал остался на своем месте, и все так же портит жизнь живущим поблизости людям. Страдают жители Нефтяников, Новониколаевки, Лукьяновки, Берегового. Они точно не станут здоровее от постоянных пылевых бурь и золы в воздухе.

Резюме: на постройку новых ярусов золоотвала, складирование там отходов и их обслуживание теплогенерирующая компания потратила 2,2 млрд рублей из наших выплат за тепло и электроэнергию. Мы сами заплатили за то, чтобы закопать отходы у себя под боком.

                                        Зола до строек не доедет?

Можно ли использовать эту золу с пользой? Например, в строительстве? Теоретически – да, а вот на практике все упирается в бюрократию и несовершенное законодательство.

«Есть несколько принципиальных пунктов, которые надо понимать, чтобы потом не оказалось: хотели как лучше, а получилось как всегда. Первое: перевод ТЭЦ на газ увеличит плату за тепло и энергию. То есть мы будем платить ещё больше, чем при захоронении отходов экибастузского угля (уголь-то дешёвый покупаем). Лично я готов, но будут ли рады другие сотни тысяч омичей, вот в чём вопрос.

Второе: сама по себе зола не вредна для окружающей среды, но если она начинает пылить и попадает человеку в лёгкие, то вот тогда происходит чрезвычайная ситуация. Кстати, из-за этого Новоалександровку должны были расселить ещё в прошлом веке, но, вот неожиданность, не расселили.

Третье: зола – это качественный строительный материал. Правда, есть проблемы в организации его использования. С этим и надо разбираться. По закону получается, что ТЭЦ производит отход (золу), а для работы с отходом нужна специальная лицензия и утверждённая технология работы. Имеем противоречие! Выход для нормального человека очевиден: ТЭЦ надо перестать производить «отход», который нужно захоранивать, а начать производить «строительный материал», который можно продавать. Всем бы было хорошо, и нам в том числе. Но для бюрократов и правоохранителей, которые пишут законы, а потом следят за их выполнением, логика нормального человека недоступна. Они считают примерно так: ТЭЦ – это теплоэлектростанция, а они не производят строительные материалы, потому ТЭЦ не может торговать золой. Маразм? Да. Но это в наших законах сплошь и рядом», – прокомментировал в своем «Телеграм»-канале ситуацию омский эколог, профессор ОмГУПС Сергей Костарев.