Не прошло и 15 месяцев, как пообещали предъявить обвинение в мошенничестве Дмитрию Федосову. Гендиректор омской компании «КВ-Связь» больше года находится под уголовным преследованием и уверен: если дело сейчас закроют, то возникнет множество вопросов к тем, кто свидетельствовал против него и фальсифицировал документацию.

– Дмитрий, уголовная эпопея тянется так давно, что многие уже просто забыли, в чем вас официально обвиняют…
– Обвиняют по статье «мошенничество при получении выплат» по двум эпизодам. Первый: создавая видимость инновационной и научной деятельности, не стремясь на самом деле к заявленным целям, подал в 2010 году на конкурс министерства экономики заявку на областную субсидию малым инновационным предприятиям в размере 5 миллионов рублей, не намереваясь ничего делать. Обманул министерство, получив и обналичив эти деньги в неустановленном месте неустановленным способом: якобы осциллографы и генераторы, которые мы покупали для разработок радиостанции, не были нужны.
Второй эпизод: действуя через некое физическое лицо, Евгения Гросса, хозяина компании «Политех-Информ» (который якобы ни о чем не подозревал), подал еще одну заявку на ту же субсидию, также получил и обналичил деньги в неустановленных местах неустановленным способом.

– Кто такой Евгений Гросс?
– Главный свидетель в деле, ученик и выпускник кафедры проректора по научной работе ОмГТУ Анатолия Косых. Да, мы знакомы. Когда я в политехническом университете занимал должность заместителя проректора по научной работе, Гросс был начальником сектора контроля и сервиса аффилированных предприятий ОмГТУ. Но я никогда не состоял в его конторе «Политех-Информ», не имел с ней договоров и не получал от нее денег.

– Дело тянется почти полтора года. Проверки «КВ-Связи» идут и того дольше: с начала 2012 года. На каком основании дело продляли уже несколько раз?
– Продление дела через год обосновали перед московскими кураторами необходимостью экспертизы за пределами Омской области. Ни одной не провели, хотя мы сами настаивали на комплексной экспертизе проекта в ТПП России. Нам отказали, а вышестоящее начальство в Москве ввели в заблуждение.
Буквально пару дней назад мы получили заключение Рязанского радиотехнического университета, авторитетнейшей научной организации, где написано, что наши разработки уникальны и имеют неоспоримый интерес для отечественной промышленности. Но мы были вынуждены заказывать экспертизу сами, за свой счет.

– На каком этапе сейчас следственные действия?
– Следственная группа менялась уже четыре раза. Следователя, в течение первого года ведущего дело, сменили: как мне стало известно из неформальных источников, за «неполное служебное соответствие». Лишь три месяца назад мне дали возможность защищаться, то есть предоставлять доказательства моей невиновности. Новый следователь работала над делом три месяца, за это время позволила нам приобщать доказательства моей невиновности, но 27 октября ее отстранили от руководства. Теперь делом руководит Наталья Бурцева, замначальника отдела следственной части СУ УМВД России по Омской области. Уже 28 октября Бурцева, прочитав 40 томов дела за один вечер, пригласила меня на предъявление обвинения.

Испытания на Урале

– Что мешало до этого вам защищаться?
– У меня не была статуса подозреваемого. Был статус свидетеля. Первый раз меня допросили лишь через полгода после начала следственных действий. Я не мог даже увидеть документы, то есть не знал, на основании чего возбуждено уголовное дело.
Самое интересное, что когда я как обвиняемый получил возможность наконец ознакомиться с документами, увидел невероятное: отчет о работе, по которому было дано заключение ОНИИП, не совпадал с моим! На основе заключения института и было заведено уголовное дело: мол, вся моя работа – чистой воды мошенничество. Но мой отчет хранился в сейфе в единственном экземпляре. Откуда он мог взяться у конкурентов? Обвинение анализирует один документ, а ссылается на совершенно другой, который они не видели. Повторюсь, отчеты хранились в сейфе в единственном экземпляре, а полиция их ни разу официально не запрашивала. При том, что доказательствами моей вины являются экспертизы, сделанные конкурирующими организациями по якобы моим научно-техническим отчетам, но отчеты я никому не передавал.
Или вот еще деталь. ОНИИП выносит резолюцию: мой прибор не соответствует ГОСТу. И указывает при этом госстандарт на другую категорию изделий: «Военная техника. Испытание и приемка». Позвольте, господа! Наша радиостанция также не соответствует целому ряду ГОСТов: от стоматологических бормашин до докторской колбасы. Почему ОНИИП на это не обратил внимание? Существует два госстандарта, которые регламентируют научно-исследовательские работы, но на соответствие им наш проект не анализировали.
А писал это заключение ОНИИП другой ученик Косых Юрий Романов.
Мы написали в прокуратуру жалобу с просьбой изъять документ, на котором зиждется все уголовное дело. И получили ответ: «Обвинение вам предъявлено по другим доказательствам». Прокуратура всегда славилась способностью давать «прямо перпендикулярные» ответы на вопросы…
Следствие упорно не замечает, что даже за время ведения уголовного дела «КВ-Связь» получила несколько престижных наград и первые места на всероссийских и международных конкурсах.

– Что еще дает статус подозреваемого или обвиняемого?
– Возможность участвовать в допросе свидетелей и в очных ставках, ходатайствовать об экспертизах. Ни одно ходатайство об экспертизах нам не удовлетворили. Успели только провести допрос директора ОНИИП Владимира Березовского, утвердившего исследование, на основании которого возбудили дело. Допрос снимали на видео. На многие поставленные вопросы глава ОНИИП просто отказался отвечать.
Через месяц после передачи этого заключения полиции сотрудник ОНИИП Юрий Романов подал заявку на патент, взяв за прототип мое изобретение.
Кроме того, нам удовлетворили ходатайство о допросе ректора ОмГТУ Виктора Шалая, его заместителя Анатолия Косых и советника Сергея Мизи. Но оно быстро было отклонено вышестоящим чином – на том основании, что Сергей Мизя является свидетелем обвинения. То же самое касается и Косых, и Шалая. Чего боятся все эти товарищи? Неудобных для них вопросов, на которые они не смогут дать ответы, а я буду просто молча доставать из портфеля документы и выкладывать перед ними.

– Вы работали в вузе три года. За это время у вас были конфликты с ректором?
– Понимаете, Шалай на меня, видимо, очень сильно обиделся в свое время, когда в 2010 году я ушел работать из ректората на кафедру. Как же иначе… Я зарабатывал около 2 миллионов рублей в год – грех жаловаться, кто уходит с такой зарплаты?
«Деньги кончатся, ко мне придешь», – бросил мне напоследок ректор. А я не пришел. Не нужен мне Шалай. Он мне предлагал денег на лабораторию, а я не взял. Не хотел быть должным ему ни рубля.

– Есть ощущение, что если бы вы в свое время согласились на некий финансовый компромисс с руководством ОмГТУ, всей этой истории бы не случилось…
– Эти люди не имеют отношения к деньгам, заработанным мною. Они никак не способствовали привлечению денег в проект. И ни разу в жизни не пошевелили рукой, чтобы помочь мне заработать хоть копейку. Признаюсь: я бы поделился, если бы на то были основания. По-человечески. Без вопросов. Скажу вот что: работая в вузе, я и так от души отблагодарил ректора. По сути, в течение трех лет я был его личным менеджером по грантам. Вуз благодаря мне получил несколько десятков разноуровневых грантов. Последний – на 12 миллионов федеральных рублей.

– За что идет борьба? Чем по сути сегодня владеет «КВ-Связь»?
– Запатентованным мировым открытием. На протяжении многих лет не могли решить эту задачу, вкладывали десятки, сотни миллионов долларов: ну не идут радиоволны через горные породы! Американская корпорация Lockheed Martin, которая помимо авиастроения занимается вопросами связи, смогла создать радиостанцию, которая «берет» через горные породы на расстоянии 300 метров, при этом размером она с вагонетку. А наша FERRA L1 весит меньше двух килограммов, имеет переносную антенну около 50 см и радиус до километра действия сквозь породу.
Разработать радиостанцию с нуля стоит от нескольких миллионов долларов и выше – это общепризнанные мировые цены, по которым, кстати, работает ОНИИП под руководством Березовского. Не провести испытания, не сертифицировать, не поставить на поток, а всего лишь разработать! Мы сделали свою за 11 миллионов рублей. Шесть из них получили от Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, пять – от регионального министерства экономики.

– Каковы масштабы вашего производства?
– Мы в очень стесненных условиях смогли сделать радиостанцию и запустить ее в серийное производство. Делаем около 20-30 радиостанций в месяц, причем под каждую деталь – своя пресс-форма, упаковка. Мы зарабатывали порядка 6-7 миллионов рублей в год, уже при начавшемся давлении. Ведь дознаватели пошли к нашим клиентам – в МЧС, в Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, – после чего те начали задавать нам вопросы... Люди из органов пришли к одному из инвесторов, пообещали проблемы, после чего он отказался вкладывать деньги в производство.

– Нашелся тот, кто при этом протянул руку помощи? Как повели себя, например, власти?
– Конечно, есть те, кто нам помогает, это очень серьезные силы, но от местной власти не почувствовал помощи. Более того, министерство экономики на основании всего лишь информации из полиции тоже выкатило нам гражданский иск на 10 миллионов рублей, а скорее из-за огромного давления на него со стороны правоохранителей. Я познакомился с Александром Третьяковым, который пришел на место предыдущего министра экономики, рассказал ему о наших проблемах, пригласил к нам. «Приеду. Разберусь», – пообещал Третьяков. Ждем. Иск пока не отозван. Возможно, министр и не приедет, потому что, как мне известно, г-н Мизя, советник губернатора, набрал в правительстве очень большой вес.

– При этом именно вы сейчас ездите на выставки под «брендом» того же министерства экономики Омской области. Совсем недавно ваша радиостанция FERRA L1 «засветилась» на международной выставке «Открытые инновации-2014» в Москве. Кто-то кроме вас там представлял наш город?
– ОмГТУ представлял свою средневолновую радиостанцию «НОЭМА», разработанную в этом году. У этого события интересная предыстория. В 2011 году, будучи сотрудником университета, я подготовил техническое задание на разработку средневолновой радиостанции. Оно было принято Минпромторгом РФ. В начале 2012 года был выставлен лот на 174 миллиона рублей, где было и задание на разработку этой станции. Кому достались деньги? Политеху. Одновременно с этим началась проверка «КВ-Связи». Меня уволили – по формальной причине, дождавшись окончания контракта.

– На форумах в интернете вас обвиняют в том, что вашу радиостанцию трудно купить.
– Это бред. Если человек позвонит, приедет и принесет деньги, тут же ее получит. Цена указана на сайте. На форумах в том числе спрашивают: есть ли компании, которые пользуются нашим прибором. Станцией пользуется МЧС Казахстана, она в опытной эксплуатации МЧС России и у горняков ЮАР. Она занимает призовые места на международных конкурсах. Сколько же нужно денег, чтобы так «запиарить» бессмысленное, никому не нужное, глупое изобретение? Скольких людей нужно подкупить? Весь мир?

– Как изменилась ваша жизнь за этот период?
– Я под подпиской о невыезде. На меня и мою семью (у Дмитрия и его супруги две дочери – прим. ред.) оказывается давление – самыми изощренными способами. Жену при обысках квартиры попросту унижали. У дочери в результате очередного «разговора» с силовиками – гематомы на руках и сотрясение головного мозга: на этот счет есть судебно-медицинское заключение. Ну а что касается бизнеса... Клиентов теперь в первую очередь интересуют наши проблемы, а не наша разработка. В итоге летом, например, я лихорадочно искал, где взять более 500 тысяч рублей, потому что подходил контрольный срок патентования одного ключевого решения. В итоге мы нашли инвестора за границей, и наши решения теперь будут запатентованы в большинстве промышленно развитых стран.

Замминистра МЧС России А.П. Чуприян вручает диплом Дмитрию Федосову за лучшее решение в области связи

– Ваш прогноз: как завершится вся эта история?
– Враги будут опозорены. У них, конечно же, явно другие устремления: они хотят забрать и присвоить себе все, что я придумал и заработал, а меня, мою семью и мой коллектив раздавить… Хоть в этом сговоре, насколько я понимаю, участвует несколько высокопоставленных лиц, преследующих свои корыстные интересы, у них ничего не получится. То, что нам удалось разработать, уже не получится ни присвоить, ни замолчать.

– Изменилось ли ваше отношение к Омску? Если все закончится благополучно, останетесь здесь жить?
– Останусь. Город не виноват: подобное «добро» творят люди. Просто нужно очищать Омск от таких людей.

– Вы отвечаете за все свои слова? Все сказанное может обернуться против вас.
– Да. За слова отвечаю. Понимаю меру риска, но у меня просто нет другого выхода.

Редакция «БК» не просто будет пристально следить за перипетиями этого «мутного», без преувеличения, дела, но и постарается провести собственное расследование. Конечно же, мы допускаем, что все, о чем рассказал Федосов в этом интервью, является правдой. А это значит, что «кто-то» пытается отнять плоды выдающегося научного открытия, сделанного, кстати, на деньги налогоплательщиков. Однако в поисках истины мы всегда готовы сотрудничать со всеми сторонами конфликта. Общество имеет право знать правду.

Елена Ярмизина