Но полагается ли омичу, обвиняемому с братьями в незаконных банковских операциях на сумму свыше миллиарда, за это приличный тюремный срок?

Вторым из обвиняемых в транзите около 2 миллиардов рублей братьев Кролевцов решился давать показания по «легенде» самый невиновный из них — Алексей (на фото — крайний слева). Он, по версии защиты, в 2010-15 годах, когда его родственники якобы «отладили» бизнес по незаконным банковским операциям, включая «обналичку», преспокойно занимался сельхозработами и всеми силами старался избежать вовлечения в «семейный бизнес».

Основным в допросе защиты, который проводил Иван Кролевец, стал вопрос «Какой деятельностью вы занимались в период с 2010 по 2015 год?» Однако неопытный в даче показаний и желавший наиболее полно отчитаться Алексей то и дело сбивался на отвлеченные детали, чем изрядно позлил более «сдержанных» в своих ответах родственников.

— Во-первых, в 2010-м году я еще оканчивал учебу, а потом в аспирантуре начал преподавательскую деятельность в родном ОмГУ, чем занимался вплоть до 2012 года, — начал фигурант уголовного дела.

Он уточнил, что университет имени Достоевского был не единственным местом работы — его знания в экономической теории позволили ему взяться за экономический блок в гуманитарной академии. Да и родителей в родной Полтавке Алексей не бросал, при каждом удобном случае навещая престарелых родителей. Резкая смена курса, по словам Кролевца, была вынужденной: отец, тянущий на себе пошедшее в гору хозяйство, надорвался и вынужден был вовлечь его в семейное дело.

— Мы занимались выращиванием в своем КФХ пшеницы, фуражного зерна, запасали сено, в том числе многих полтавчан обеспечивали. У нас было 3 КамАЗа, 4 комбайна, а в дальнейшем только усиливали технический потенциал. Отец стал развиваться в то время как раз — купили 10 бычков, их откармливали, баранов, 5 куриц, свиней. Также работников надо было контролировать постоянно, чтобы не запили. Они меня к тому времени, так как отец уже не мог в полную силу трудиться, считали вторым хозяином, — уточнил он.

Переживая, Алексей также рассказал, что случилось с престарелым родителем, который внезапно занемог.

— — У отца нервные окончания защемило, руки стали неметь. Несколько месяцев я его возил по больницам, целителям разным. В Полтавке все хозяйство пришлось взять на себя, надо было поддерживать, чтобы не развалилось. Врачи наши омские, в ГКБ Кабанова заявили, что сами делать операцию делать не станут, но медлить с этим никак нельзя. Тогда я съездил в Москву, там обо всем договорился и перед новым годом 2012-м мы полетели туда. Я оставил отца в больнице, когда сказали, что операция прошла успешно, так как быть там — дорогостоящее удовольствие. В начале января он вернулся в Полтавке и около года восстанавливался. К концу года чувствительность восстановилась, он стал сам делать по хозяйству, а до этого я сам. Около полугода он работал, стал строить планы хозяйственные — купил кран, засеяли ещё больше поля — но в июле 2013 отец скоропостижно скончался, — продолжал делиться тем, как провел начало прошлого десятилетия Алексей.

Он также очертил, каким образом провел 2014 год: завершая хозяйственные дела родителя и пытаясь привести финансовые дела в порядок — шла реализация техники и продукции, полученных от КФХ.

— В среднем, мой доход достигал 2 миллионов рублей в год, значит, за взятый следствием период я заработал около 10 миллионов рублей, — также заявил обвиняемый в участие в сделках на общую сумму без малого 2 миллиарда рублей полтавчанин.

Таким образом он пресек инсинуации касательно видимого финансового благополучия: в 2013 году он купил квартиру в городе за несколько миллионов рублей.

— Папа у нас был хирургом, но хозяйство его так затянуло, хотя он никогда не хотел жить в Полтавке. Он и меня уговаривал поскорее уезжать в город, поэтому помог мне с покупкой жилья: продали дом за 1,3 миллиона и все мне отдал, ещё 300 тысяч мама безвозмездно одолжила, — пояснил Кролевец-младший.

Вторая серия вопросов состояла из десятка различных вариаций понятия незаконная банковская деятельность. Правда, непонимание между родственниками усилилось в тот момент, когда на вопросы типа «могли ли братья заниматься таковой» вроде как отдаленный от их дел Алексей стал давать ответы такого рода:

— Мне братья ни о чем таком не рассказывали, поэтому я не знаю, могло ли такое быть.

Еще интересней история развернулась фактически к концу заседания, когда чуть ли не вскользь обвиняемый упомянул о еще одном способе заработка:

— Я вообще не снимал деньги со своей карточки, только вносил и рассчитывался спокойно. Если нужно было приобрести кому-то подарки, друзья из Полтавки просили привезти что-то из поездок в город — всегда помогал им, рассчитываясь картой и помогая экономить, — озвучил он популярную у многих точку зрения.

— Тут «работали» и мои средства, и уже те, что мне давали люди. Все шло как оборотные средства по моей карте, постоянно курсировали. Это могло быть и на два миллиона в год вполне операций банковских. Конечно, все эти операции видны по моей кредитной карте, но это вовсе не свидетельствует об обналичивании, там все назначения указаны платежей — оборудование, техника различная и другие товары, которые мне заказывали. Приобретаешь товар, а потом тебе люди возвращают, эта была моя предпринимательская деятельность тоже небольшая, зарабатывал небольшие деньги с этого.

Но любопытная для следствия весть последовала далее. Собственно, в деловую активность Кролевцов, оказывается, через Алексея вошла мать семейства, о которой раньше речи в процессе не заходило. Она принимала заказы на авиа- и ж/д билеты, которые он и «отоваривал». От этих сделок он как «частная касса» и приноровился брать комиссию. 

Евгений Куприенко