Стартовало рассмотрение затянувшегося резонансного процесса.

Сегодня, 9 ноября, в Центральном районном суде Омска состоялось заседание по делу 40-летнего майора полиции Евгения Гайдамака, обвиняемого по статье «Нарушение лицом, управляющим транспортным средством, правил дорожного движения, повлекшим за собой смерть двух или более лиц».

Напомним, поздним вечером 30 января прошлого года при въезде на мост им. 60-летия Победы иномарка «Mercedes-BenzGLE-Class» влетела в опору линии электропередач и от удара перевернулась в кювет. Находившихся в салоне четверых человек выбросило из кроссовера на проезжую часть. Впоследствии один пассажир скончался на месте ДТП, а два других — через несколько дней в больнице. Сам Гайдамак получил тяжелые травмы, был в коме, а после страдал частичными потерями памяти. Известно, что в момент аварии он был пьян.

Расследование дела затянулось, начиная выходить за рамки разумных пределов. Однако в начале октября текущего года, после публикации ряда материалов БК55 о возможных причинах задержек, дело наконец-то было передано в суд. Рассматривает его заместитель председателя Центрального районного суда Сергей Бучаков, ранее вынесший решение по делу экс-начальника областной налоговой Репина.

Заседание началось с допроса пострадавших. Однако в делах, в которых имеются погибшие, вполне стандартный, обусловленный регламентом вопрос «имеете ли вы неприязненные отношения» звучит по особенному. Разумеется, у потерпевших — родителей, жен погибших, —  так или иначе к Гайдамаку они имели место.

Вдова одного из погибших в тот вечер видела всех участников трагедии перед аварией, и даже недолго сидела вместе с ними в том самом мерседесе. Она-то со своей стороны и засвидетельствовала, что мужчины (трое из четырех) действительно пили, а также кто где в машине находился и где оставался, когда она уходила. И Гайдамак, по ее словам, на тот момент был за рулем машины, которой как минимум гордился, а в чем-то даже красовался.

В остальном допрос большей частью заключался в сборе характеристик на погибших. Один из них, выращенный матерью и дедушкой спортсмен, который отслужил в армии, поступил в университет и собирался жениться, у второго осталось четверо внуков и фонд помощи в реабилитации бывших заключенных. Третий, скончавшийся уже в больнице, лежа в реанимации, до последнего не понимал, что произошло, не понимал о какой аварии идет речь и только просил жену забрать его домой.

Сторона защиты со своей стороны, что вполне объяснимо, такая у адвокатов работа, но все равно крайне малоприятно, пыталась уличить пострадавших в том, что не так уж хорошо они знали своих мужей и детей, и кто угодно из них мог в тот роковой вечер, будучи нетрезвым, находиться за рулем. Кто угодно, разумеется, кроме непосредственно Гайдамака.

Что же касается стороны обвинения, прокурор на данном заседании успел озвучить материалы двух из девяти томов дела, из которых, в целом, ясно одно, внутри машины эксперты обнаружили ДНК всех 4-х участников аварии, а также некой женщины. Что за женщины — не озвучивалось, поскольку «не были предоставлены материалы для сравнения», но можно предположить, что это следы той самой супруги погибшего, сообщившей, что в тот вечер садилась в автомобиль и провела некоторое время, буквально минут 10, в салоне.

Впрочем, адвокат Пухирь, разумеется, трактует это по-своему:

«Ничего не было найдено!».

А, следовательно, и его подзащитный кристально чист и не виновен.

Но, повторимся, это только 2 из 9-ти томов дела.

Стоит отметить, что прокурор в деле внезапно сменился, что не на шутку взволновало потерпевших. Пережив долгое, затянутое, мучительное расследование, постоянную смену следователей и уже найдя общий язык и своего рода опору в ведущем это дело прокуроре, уверившись, что они находятся в надежных руках, они были крайне неприятно удивлены новым лицом.

Окруженный плотным кольцом встревоженных потерпевших, он смог разве что заверить, что за три года его работы его никто не подкупал и, не будь он совершенно уверен в виновности Гайдамака, он бы за это дело не брался. Кроме того, как он признался под натиском потерпевших, прокуратура намерена требовать для Гайдамака 13 лет лишения свободы.

Впрочем, заверения заверениями, но жалобу некоторые потерпевшие собираются все-таки оформить.

На следующем заседании предстоит ознакомиться с оставшимися томами дела и той неопровержимой аргументацией, на которую ссылается прокурор.

Примечательно, что сам Гайдамак на заседании был тих, незаметен и сказал едва ли пару слов, да и то исключительно когда судья интересовался, знает ли он свои права. Да и адвокат выглядел преимущественно суровым и мрачным, что можно понять — трудно быть решительным, дерзким и полным энтузиазма перед лицом вдов и потерявших сыновей родителей.

В завершение допроса каждого потерпевшего прокурор традиционно задавал вопрос про требуемое ими наказание.

Максимальное, конечно. С законодательством не совсем согласен, надо бы побольше за такие деяния. Потому что социальное напряжение сравнимое, ну… с военным положением. Трех защитников… убил… — произнес пожилой отец одного из погибших.

Ника Керт

ЧИТАТЬ ПО ТЕМЕ:

• На метромосту в жутком ДТП разбился начальник отдела полиции
• Одним погибшим меньше? Суд над майором Гайдамаком, угробившим по пьяни трех пассажиров, опять отложили
  
• Сергей Сусликов: «Омский Следком — самое коррумпированное силовое ведомство региона, переплюнувшее даже ОБЭП»
• В Омске определились, какой судья рассмотрит дело майора полиции Гайдамака, по вине которого в ДТП погибли три человека
• Для рассмотрения в суд передают дело майора полиции Гайдамака, по вине которого в ДТП погибли три человека
• Центральный районный суд Омска начал рассмотрение дела майора Гайдамака